Чарльз Диккенс - Том 1. Очерки Боза. Мадфогские записки

Разорение мелкого собственника в процессе быстрого роста и развития английского капитализма — такова одна из сторон современной жизни, которая постоянно рисуется на страницах романов Диккенса. Наступление мощного делового Сити на мир жалких лавчонок типа «Деревянного мичмана» — тема не только «Домби и Сына». Судьба старого антиквара и его внучки Нелли Трент в «Лавке древностей», старьевщика Крука в «Холодном, доме», бесчисленного количества мелких ремесленников и торговцев, действующих в романах Диккенса, отражает явление, типичное для после реформенной Англии, крупнейшей державы капиталистического мира в XIX веке.

Другая коренная для эпохи закономерность — столкновение между рабочими и предпринимателями — показана Диккенсом в его романе «Тяжелые времена». Противопоставление Баундерби и Блэкпула, изображение забастовки и ее причин — большая заслуга Диккенса как художника, даже если образ чартиста Слэкбриджа тенденциозен, в силу отрицательного отношения автора к политической активности рабочего класса. Заслуга Диккенса тем значительней, что прямое противопоставление капиталистов и рабочих, изображение их как представителей двух социальных полюсов мы встречаем в английской литературе XIX века, помимо Диккенса, считанное количество раз.

В каждом из своих романов Диккенс раскрывает какую-нибудь новую сторону современной жизни, новую форму общественных отношений, ставит новую, но всегда важную и актуальную проблему своего времени. И каждая новая его книга дополняет другую. Все вместе они дают типическую картину английской жизни XIX века.

Величие и убожество, роскошь и нищета выступают со страниц романов Диккенса, и чем больше созревает мастерство художника, тем больше изображение этих контрастов придает реалистическую убедительность раскрытию двух противостоящих миров в системе одного общества.

На протяжении всего своего творчества Диккенс с неизменной горячей симпатией и величайшим сочувствием рисовал простых тружеников, чаще всего обездоленных и угнетенных в современном обществе. Он неизменно показывал их душевное величие, их большую и подлинную человечность.

В романах Диккенса трудящиеся люди объективно всегда стоят не только выше тех «эгоистов» и «гордецов», какими предстают в них господствующие классы, но обнаруживают такое душевное благородство и подчас величие, какое недоступно людям, знающим только личный интерес и личную выгоду.

Достаточно вспомнить замечательный образ Марка Тэпли в «Мартине Чезлвите», этого скромного и всегда веселого спутника Мартина Чезлвита-младшего, своими душевными качествами стоящего неизмеримо выше своего господина. Нельзя пройти мимо таких образов, как образ машиниста Тудля и его жены — кормилицы маленького Поля Домби, всех тех «маленьких людей», которые противопоставлены черствому коммерсанту Домби в романе «Домби и Сын». Незабываемы и работница Рейчел в романе «Тяжелые времена» и семья Пеготти в «Дэвиде Копперфилде». Обитатели Подворья Кровоточащих Сердец в «Крошке Доррит» — глубоко трогающие нас герои этого романа, содержащего страницы сурового обличения и острого шаржа.

Метод Диккенса-реалиста чрезвычайно своеобразен. Он богат оттенками и органически переплетающимися противоречивыми тенденциями. Понять его до конца можно лишь поняв его обусловленность противоречивым мировосприятием художника.

Какие бы сдвиги ни происходили в сознании писателя, основы миропонимания Диккенса не менялись. Творческий метод Диккенса определяется прежде всего сочетанием в нем реалистического и романтического начал. В нем переплетается трагическое и комическое, строгий реалистический рисунок и неповторимая, ему одному присущая фантастика, точнейшие, граничащие с документацией описания и причудливый гротеск, драматические сцены и эпическое повествование.

Стремясь охватить всю «правду жизни», все жизненные факты в их сложных проявлениях, Диккенс обращался к различным художественным приемам.

Художник был полон решимости изобразить действительность «такой, какая она есть», но в то же время пытался приписать ей желательные для него закономерности. Именно поэтому мир диккенсовских образов — это мир, отражающий в одно и то же время и реальную Англию эпохи королевы Виктории и мир идеальных героев, страшных злодеев и смешных чудаков. Скрудж — лондонский делец и скряга — и переродившийся Скрудж, несущий богатые подарки и открытое сердце в скромный дом бедного племянника; суровый Домби, живущий по законам наживы и обогащения, и тот же Домби — добрый отец и дедушка, познавший всю сладость раскрывшихся сердец, — возможны только в романах Диккенса.

«Идеальные образы» в произведениях Диккенса рождались из его убеждения в возможности духовной перестройки людей, не подчиненной законам реальных отношений.

В первых своих произведениях, писавшихся в середине 30-х годов, Диккенс предстает перед читателем прежде всего как юморист и комедиограф. Нет никакого сомнения в том, что как в «Очерках Боза», так и в «Записках Пиквикского клуба» звучали уже критические интонации, но говорить о сатире в настоящем смысле слова здесь еще нет основания. Рисунок Диккенса не носит еще сатирического характера, обличительная интонация смягчена шуткой и веселым смехом.

В произведениях 1833—1836 годов Диккенс сглаживает все мрачное и печальное, все жестокое и уродливое. Молодой Диккенс видит изнанку современных парламентских выборов и возмущается ею, но, создавая интенсуиллский эпизод в «Пиквикском клубе», изображает выборы скорее в комическом, чем в сатирическом свете. Он несомненно видит всю нелепость судебной практики и существующего законодательства, но, рисуя процесс Бардл против Пиквика, создает такую картину суда, в которой обличительная интонация ослаблена комичностью изображаемой картины.

Юмор молодого Диккенса богат разнообразными оттенками, служит различным целям. Порой в его ранних рассказах и романах смех и шутка, комическое изображение людей и событий не только смягчают критицизм, но и сглаживают идеализацию в творчестве писателя.

Диккенс часто, умиляясь добротой и человечностью того или другого из своих персонажей, тут же подмечает комическую черту в его характере, манерах или поведении и забавно вышучивает его слабости. Недостатки героев уравновешиваются в его комедийной трактовке достоинствами тех же героев, достоинства рисуются наряду с неотразимо комическими слабостями. Смех не дает умилению Диккенса перерасти в идеализацию. Люди, умственно ограниченные (Пиквик), подкупают моральным величием, трусливые (Уинкль) — добротой и порядочностью. Любуясь человеческими достоинствами основателя Пиквикского клуба, читатель в то же время смеется над его «научными открытиями» и наивным простодушием, позволяющим ему верить в любую небылицу и принимать за достоверную истину грубейший вымысел ловкого проходимца — Джингля.