Жерар Нерваль - Дочери огня

Хозяйка удовлетворила его желание. Однако Аршамбо нашел, что бульон пересолен.

— Видать, соль в ваших краях недорого стоит, — сказал он.

— Не так уж и дешево, — отвечала хозяйка.

— Я полагаю, благодаря подпольным торговцам [35] …подпольным торговцам… — В дореволюционной Франции высокий налог на соль был настоящим социальным бедствием, вызвавшим широкое распространение контрабандной торговли солью. ее здесь хватает.

— А я их и знать не знаю… Во всяком случае, сюда они прийти не посмели бы… Отряды его высочества только что их разгромили, все их банды рассеяны, от них осталось всего человек тридцать возчиков, да и тех недавно в оковах повели в тюрьмы.

— О, — сказал Аршамбо де Бюкуа, — вот уж попались, бедняги… Будь их предводителем такой человек, как я, им бы теперь не так худо приходилось.

Из кухни он прошел в помещение харчевни, где посетители опорожняли одну за другой бутылки местного винца, которое нельзя было ни долго хранить, ни вывозить на продажу.

Аршамбо де Бюкуа сел за один из столов, ему тотчас же принесли заказанный им суп, и он принялся есть его, продолжая твердить, что суп слишком соленый. Известно, что бургундцы издавна питают к этому слову пылкую ненависть, особенно усилившуюся после XV столетия, когда не было для жителя Бургундии большего оскорбления, чем назвать его «соленый бургундец».

Приезжий вынужден был объясниться.

— Я ведь то хотел сказать, — заявил он, — что, судя по блюдам, которые подаются в этой харчевне, здесь не очень-то экономят соль. А это доказывает, что она не такая уж редкость в ваших краях.

— Ваша правда, — сказал какой-то сидевший за столом человек могучего телосложения и, поднявшись со своего места, хлопнул гостя по плечу, — но нужны смелые люди, чтобы соль была здесь дешевой.

— Как вас зовут?

Человек ничего не ответил, но его сосед вполголоса сказал Аршамбо де Бюкуа:

— Это капитан.

— Черт возьми! — отозвался Аршамбо. — Вижу, что нахожусь здесь в компании честных людей… Значит, можно говорить без обиняков! Все вы здесь, конечно, занимаетесь подпольной торговлей солью — и хорошо поступаете.

— И нам плохо приходится, — сказал капитан.

— Не печальтесь, дети мои! Господь всегда вознаграждает тех, кто действует ради общего блага.

— Он гугенот, — зашептались между собой некоторые из присутствовавших…

— Дело идет к концу! — продолжал Аршамбо. — Не сегодня-завтра старый король прикажет долго жить, его старуха любовница уже дышит на ладан… Он истощил Францию, ее дух, ее силу: до того ведь дошло, что наиболее жаркие сражения за последнее время разыгрывались между Фенелоном и Боссюэ [36] …между Фенелоном и Боссюэ… ◦ Фенелон Франсуа де Салиньяк де ла Мот (1651–1715), архиепископ Камбре — французский писатель, занимавший критическую позицию по отношению к нравам и политике двора Людовика XIV, был воспитателем внука короля, будущего наследника престола. В вопросах религии придерживался распространившегося в конце XVII в. течения квиетизма (см. ниже). За свои политические взгляды, высказанные в дидактическом романе «Приключения Телемаха» (1699), подвергся опале и был сослан в свою епархию. ◦ Боссюэ Жак Бенинь (1627–1704) — писатель, оратор, придворный проповедник, епископ Mo. В политических и религиозных вопросах занимал консервативную и ортодоксальную позицию, отстаивал чистоту и строгость официальной церковной догмы. . Первый утверждал, что «любовь к богу и ближнему своему может быть чистой и бескорыстной», а другой, что «в основе милосердия должно неизменно лежать упование на вечное блаженство». Сугубо важный вопрос, господа!

В ответ на эти слова со всех концов харчевни раздался хохот. Аршамбо склонил голову над своей тарелкой и доел суп, не произнеся больше ни слова.

Капитан хлопнул его по плечу:

— А что вы думаете об экстазах госпожи Гюйон [37] Госпожа Гюйон (Жанна Мария Бувье де ла Мот, 1648–1717) — мистически настроенная провозвестница «простой», бесхитростной «религии сердца». Ее сочинения, пользовавшиеся большой популярностью, навлекли на нее суровые преследования со стороны официальной церкви. ?

— Фенелон ее считает святой, а Боссюэ, который сперва нападал на нее, ныне уже готов признать ее вдохновленной свыше.

— Сдается мне, мой шевалье, — сказал капитан, — что вы имеете некоторое отношение к богословию.

— Я отказался от всего этого… Я стал квиетистом [38] Я стал квиетистом… — Квиетизм — религиозное течение, проповедовавшее созерцательное отношение к жизни, основанное на «любви к богу». Подвергалось преследованиям со стороны церкви. , особенно с тех пор, как прочитал в одной книге под названием «Презрение к миру», что «человеку выгоднее совершенствовать себя во имя бога, нежели обрабатывать землю, до которой ему нет дела».

— Но, — сказал капитан, — в наши дни все только и делают, что следуют этому правилу. Кто у нас нынче обрабатывает землю? Люди сражаются, охотятся, занимаются контрабандой соли… ввозят товары из Германии, из Англии, продают запрещенные книги. Те, у кого водятся деньжонки, становятся откупщиками; но обрабатывать землю?.. Этим занимаются одни бездельники.

Аршамбо понимал, что все это говорится в насмешку.

— Господа, — сказал он, — сюда я попал случайно, но, сам не знаю почему, я чувствую себя своим среди вас… Я потомок одного из тех благородных военных родов, что боролись против королей и которых всегда подозревают в мятеже. Я не протестант, но сочувствую тем, кто протестует против абсолютной монархии и злоупотреблений, кои суть ее следствие… Моя семья отдала меня в священники. Я отрекся от духовного сана и обрел свободу. Сколько вас всего?

— Шесть тысяч, — отвечал капитан.

— Я уже успел послужить в армии с тех пор, как оставил церковное поприще… Я даже пытался сколотить полк… Но покойный мой дядюшка так подорвал наше состояние, что я просто не мог попросить у своих родных тех денег, на которые первоначально рассчитывал. Господин де Лувуа [39] Лувуа , Франсуа Мишель Летелье, маркиз де (1639–1691) — военный министр Людовика XIV. доставил нам много огорчений!

— Дорогой сеньор, — сказал капитан, — вы, сдается мне, — человек храбрый… Всё ведь еще можно исправить. Где вы жительствуете в Париже?

— Я рассчитываю остановиться у своей тетушки, вдовствующей графини де Бюкуа.

Тут один из посетителей харчевни встал и сказал людям, сидевшим с ним за одним столом: «Это тот самый, кого мы ищем». Все знали, что человек этот — тайный агент; он вышел и пошел искать офицера из полицейской стражи.

И в ту самую минуту, когда Аршамбо де Бюкуа, за которым явился его слуга, садился в свою карету, к нему подошел полицейский офицер в сопровождении солдат и заявил, что он арестован. Все посетители харчевни высыпали на крыльцо, желая этому помешать. Аршамбо хотел было пустить в ход пистолеты, однако в это время к полицейским подоспело подкрепление.