Чарльз Диккенс - Крошка Доррит. Книга первая

— Наверх вы, верно, не захотите подниматься? — сказал Иеремия, остановившись на площадке лестницы.

— Напротив, мистер Флинтвинч, если это не затруднительно для вас, я буду в восторге.

Пришлось мистеру Флинтвднчу ползти вверх по лестнице, а мистер Бландуа следовал за ним. Так они добрались до просторной мансарды, где Артур провел первую ночь после возвращения домой.

— Вот извольте, мистер Бландуа! — сказал Иеремия, отворяя дверь. — может, по-вашему, и стоило лезть на чердак, чтобы любоваться этим. Я, по правде сказать, думаю иначе.

Но мистер Бландуа выразил свое полное восхищение и не пожелал спускаться вниз, пока они не обошли все чердачные помещения и переходы. За это время мистер Флинтвинч успел убедиться, что гость и не думает осматривать комнаты, ограничиваясь лишь беглым взглядом с порога по сторонам, но зато усиленно рассматривает его, мистера Флинтвинча. Желая проверить это обстоятельство, Иеремия внезапно обернулся назад, когда они уже шли по лестнице вниз — и точно: взгляды их встретились, и в то же мгновение (уже не в первый раз с тех пор, как они вышли из комнаты больной) усы и нос гостя пришли в движение, и дьявольская гримаса беззвучного смеха обезобразила его черты.

Будучи значительно меньше гостя ростом, мистер Флинтвинч всякий раз оказывался в неприятном положении человека, на которого смотрят сверху вниз; на лестнице это еще усугублялось тем, что он шел первым и все время находился на две-три ступеньки ниже своего спутника. Поэтому он решил не оглядываться больше до тех пор, пока они не спустятся с лестницы и это дополнительное неравенство не исчезнет. Но когда, войдя в комнату покойного мистера Кленнэма, он снова круто повернулся и очутился лицом к лицу с гостем, его встретил все тот же насмешливый взгляд.

— Этот старый дом — просто прелесть, — улыбнулся мистер Бландуа. — В нем все так таинственно. Вы никогда не слышите здесь каких-нибудь необъяснимых звуков?

— Звуков? — переспросил мистер Флинтвинч. — Нет.

— И черти вам никогда не являются?

— Нет, — повторил мистер Флинтвинч, мрачно скособочившись в сторону вопрошавшего. — Во всяком случае, под своим именем и в своем обличье — нет.

— Ха-ха! А это что — портрет? — Смотрел он, однако, на мистера Флинтвинча, как будто тот именно и был портрет.

— Портрет, сэр, как вы сами видите.

— А можно узнать чей, мистер Флинтвинч?

— Покойного мистера Кленнэма. Ее мужа.

— И должно быть, прежнего владельца замечательных часов? — спросил гость.

Мистер Флинтвинч, поворотившийся было к портрету, снова извернулся кругом — и снова встретил все тот же взгляд и улыбку.

— Да, мистер Бландуа, — колко ответил он. — Это были его часы, они ему достались от дяди, а дяде — бог весть от кого, и это все, что я могу сообщить об их родословной.

— Весьма энергичный характер у нашей больной, не правда ли, мистер Флинтвинч?

— Да, сэр, — сказал Иеремия, опять извернувшись лицом к гостю, что он проделывал несколько раз в течение разговора, напоминая собой винт, который никак не удается ввинтить куда следует; ибо поймать мистера Бландуа врасплох оказывалось решительно невозможно и ему всякий раз приходилось отступать назад. — Это необыкновенная женщина. Редкое мужество — редкая сила души.

— Я полагаю, они были очень счастливы? — заметил Бландуа.

— Кто? — спросил мистер Флинтвинч, делая очередную попытку ввинтиться в нужное место.

Мистер Бландуа ткнул правым указательным пальцем в сторону комнаты больной, а левым указательным пальцем — в сторону портрета, затем подбоченился, широко расставил ноги и улыбнулся мистеру Флинтвинчу, опустив нос и приподняв усы.

— Как большинство супружеских пар, надо думать, — отвечал мистер Флинтвинч. — Ручаться не могу. Не знаю. В каждой семье есть свои тайны.

— Тайны! — живо подхватил мистер Бландуа. — Повторите-ка, милейший, что вы сказали.

— Я сказал, — отвечал мистер Флинтвинч, чуть подавшись назад, потому что гость вдруг так выпятил грудь, что мистер Флинтвинч едва не уперся в нее носом. — Я сказал, что в каждой семье есть свои тайны.

— Есть, милейший, есть! — воскликнул Бландуа. схватив его за плечи и раскачивая взад и вперед. — Ха-ха! Вы правы. В каждой семье они есть! Тайны! Клянусь небом! И в некоторые семейные тайны замешан сам дьявол, мистер Флинтвинч! — Он дружески похлопал мистера Флинтвинча по плечам, словно восхищаясь остроумием отпущенной им шутки, потом вскинул руки кверху, откинул голову назад, переплел пальцы на затылке и разразился громовым хохотом. Новый оборот винта не принес мистеру Флинтвинчу успеха. Мистер Бландуа хохотал до тех пор, пока не улегся его приступ веселости. — Дайте-ка мне на миг свечу, — сказал он, успокоившись наконец. — Поглядим на супруга этой необыкновенной женщины поближе. Ага! — Он поднял свечу к портрету. — Тоже, видно, недюжинной силы характер, хотя несколько в ином роде. Почтенный джентльмен как будто говорит — как это, а? — Не Забывай! Не правда ли, мистер Флинтвинч? Клянусь небом, сэр, мне кажется, я слышу эти слова!

Он вернул свечу мистеру Флинтвинчу, не упустив случая снова пристально на него поглядеть, и небрежной походкой направился вместе с ним в сени, не переставая восхищаться старинной прелестью дома и твердя, что получил удовольствие, от которого не отказался бы и за сто фунтов.

С этой неожиданной развязностью тона изменилось и поведение мистера Бландуа; он стал грубее, резче, в нем появилось нахальство и дерзость, которых прежде не было; мистер Флинтвинч замечал все это, но его пергаментная физиономия, не подверженная никаким переменам, сохраняла свое обычное бесстрастие. Могло разве показаться, что он чуть-чуть лишнего повисел в петле, прежде чем дружеская рука перерезала веревку; в остальном же он оставался таким, как всегда, невозмутимым и хладнокровным. Осмотр дома закончился в маленькой комнатке, смежной с сенями. Здесь они остановились, и мистер Флинтвинч посмотрел на мистера Бландуа.

— Очень рад. что вы получили удовольствие, сэр, — спокойно заметил он. — Признаюсь, никак не ожидал. Вы даже словно бы повеселели.

— Мало сказать, повеселел, — ответил Бландуа. — Честное слово, я отдохнул и набрался свежих сил. Скажите, мистер Флинтвинч, у вас бывают предчувствия?

— Не знаю, что вы под этим подразумеваете, сэр, — был ответ.

— Предчувствие, это когда вам смутно кажется, что должно произойти нечто — в данном случае нечто приятное.

— Пока что мне ничего такого не кажется, — отвечал мистер Флинтвинч самым серьезным тоном. — Если начнет казаться, я вам сообщу.

— Мне, например, кажется, — продолжал Бландуа, — что нам с вами предстоит познакомиться поближе, милейший. А вам не кажется?