Ан Клод граф де Келюс - Повести Вильгельма, извозчика парижского

Все четыре рассказа в „Повестях Вильгельма“ объединены образом извозчика, от лица которого ведется повествование. С живой непосредственностью излагает он перипетии любовных измен и потасовок. Он ничего не осуждает и ничему не удивляется. В мире, в котором он живет, тот, кто не хочет прозевать своего куска, должен быть ловким и небрезгливым. У Вильгельма нет никакого уважения ни к дворянам, ни к духовенству. С большим хладнокровием этот простоватый человек рассказывает об интригах щеголей и аббатов, в событиях, о которых идет речь, он сам принимает участие и всегда оказывается в выигрыше.

Художественные достоинства „Повестей Вильгельма“ невысоки, но у автора налицо стремление изобразить жизнь такой, какой она была в действительности. Изображение это не носило сатирического и насмешливого характера, как то имело место у классицистов, для которых „низкий“ быт и мир „простых людей“ служил объектом комического изображения. Автора „Повестей“ не интересовало, какой человек извозчик Вильгельм — герой рассказов, — хороший или плохой, носитель доброго или злого начала. В „Повестях Вильгельма“ существовавший в жизни порядок принимался таким, каким он был, и здесь никто не сетовал на свое тяжелое положение. Однако и эта книга будила сознание читателей. Она повествовала о делах „умеющего жить“ извозчика и высмеивала дворян и духовенство» [1] Кузьмин А. И. Крепостной литератор В. Г. Вороблевский // XVIII век. Сб 4. M.-Л, 1959. С. 145–136. .

На наш взгляд, было бы неправильно вычеркивать из Повестей Вильгельма комический элемент, не менее и даже более важный для автора, чем эротический; четыре эпизода Повестей — в сущности, четыре действия очевидной комедии нравов. В Повестях ощущается и другое: это, во-первых, отголоски плутовского романа (вспомним о внимании Вороблевского к Ласарильо) и, во-вторых, отдаленное предчувствие городского и «физиологического» очерка.

Повести Вильгельма быстро обрели реноме одного из самых скабрезных русских изданий XVIII в.; за книгой гонялись и ее зачитывали. Уже в Опыте русской библиографии В. Сопикова, выходившем в 1810-х гг., описание книги снабжено пометкой «очень редка». Издание упоминается практически во всех библиографиях редких русских книг (Геннади, Остроглазов, Битовт и пр.); достаточно сказать, что в конце XIX в. цена немногих сохранившихся экземпляров доходила у букинистов до невероятных 30 руб. К тому времени книга уже воспринималась собирателями, если воспользоваться словами А. Бурцева, в основном как «любопытное по своему курьезу произведение». К слову, Бурцев, снабдивший Повести Вильгельма уничижительным отзывом («В этой редкой книжке помещены четыре довольно безграмотно переведенные рассказа, предметом которых служат драки, кутежи, ссоры и любовные похождения. По содержанию и переводу эти рассказы ниже всякой критики»), все же счел нужным полностью — хотя и с огрехами — перепечатать «курьез» в Обстоятельном описании своей библиотеки [2] Бурцев А. Е. Обстоятельное библиографическое описание редких и замечательных книг… СПб, 1901. T. V. С. 67 и далее. .

Книга публикуется нами по первоизданию 1785 г. Орфография и пунктуация текста приближены к современным нормам. Гравюра на обложке взята из книги Mémoires et réflexions du comte de Caylus (1874). Фронтиспис и иллюстрации в тексте принадлежат французскому художнику Шему (Р. Серре) и взяты из парижского издания Histoire de Monsieur Guillaume, cocher 1936 г.

A. Шерман

Кузьмин А. И. Крепостной литератор В. Г. Вороблевский // XVIII век. Сб 4. M.-Л, 1959. С. 145–136.

Бурцев А. Е. Обстоятельное библиографическое описание редких и замечательных книг… СПб, 1901. T. V. С. 67 и далее.