Ефим Райзе - Еврейские народные сказки [Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе]

— Ни в коем случае, — ответил ребе, — это явное нарушение святой субботы. Корове придется пробыть в яме до следующего дня.

— Ребе! Жалко вашу корову, но если вы велите ждать до следующего дня — придется ждать.

— Что? — вскричал ребе. — Моя корова? Что ж вы сразу не сказали? Идите скорее и вытащите корову — святая Тора говорит, что можно, можно!

Читая Талмуд, ешиботники дошли до истории, рассказывающей о смерти матери грудного ребенка. Из жалости к ребенку, который был обречен на голодную смерть, Бог совершил чудо: у отца ребенка выросли груди, наполнились молоком, и отец выкормил ребенка.

Один ешиботник задал каверзный вопрос:

— Ребе! Вместо такого сложного чуда не проще ли было Богу дать отцу денег? Ведь на деньги можно купить молока!

Глава ешивы рассердился:

— Безбожник! Если Бог может сотворить чудо, зачем же ему зря транжирить деньги?

Арендатор, недавно выдавший замуж дочку, однажды пришел к раввину. Тот его спрашивает:

— Ну как, вы довольны зятем?

— Не совсем, — отвечает арендатор.

— А что?

— Понимаете, ребе, у него весь день уходит либо на молитвы, либо на чтение святых книг, а о заработке, о деле он и думать не хочет.

— Но это же хорошо, — говорит раввин. — Я ведь тоже день-деньской этим занимаюсь.

— Да, ребе, но ведь вы это делаете ради заработка, а мой дурак — искренне.

Однажды в Йом Кипур женщина прибежала к раввину с криком:

— Несчастье, ребе, мой муж сошел с ума!

— В чем дело, дочь моя?

— Я забежала на минуту домой из синагоги и вижу: Боже мой! — в святой Йом Кипур мой муж целует служанку и жует курицу!

Раввин ее успокоил:

— Он целует служанку и жует курицу? Ну, тогда он совсем не сумасшедший. Вот если б он целовал курицу и жевал служанку — тогда бы он и впрямь был сумасшедшим!

Жил-был раввин-зануда. Однажды, это было в канун Тишебов, пришли к нему трое: один — больной, второй — дряхлый старик и третий — слепой. Все они хотели узнать, следует ли им поститься или по своей убогости освобождены они от поста. Сидят они в прихожей у раввина и ждут каждый своей очереди.

Заходит к раввину первым больной.

— Ребе! — говорит. — Я пришел узнать, надо ли мне завтра поститься, ибо я болен.

Отвечает ему раввин:

— Больной освобожден от поста, но не освобожден от правил приличия. Если больной говорит о болезни, он должен прибавить: «Не про вас будь сказано».

Услыхал старец слова раввина и, войдя к нему, сказал:

— Ребе! Я пришел узнать, надо ли мне завтра поститься, так как я, не про вас будь сказано, дожил до глубокой старости.

Отвечает ему раввин:

— Глубокий старик освобожден от поста, но не освобожден от правил приличия. Говоря о своей старости, он должен прибавить: «Про тебя и про детей твоих будь сказано».

Услыхал замечание раввина слепой и, войдя к раввину, сказал ему так:

— Ребе! Я пришел к вам узнать, можно ли мне завтра не поститься, так как я, про тебя и про детей твоих будь сказано, слепой на оба глаза.

Вдова водовоза работала поденно по домам. Хлеб и прочую еду, которую ей давали, она приносила домой, а деньги отдавала на хранение раввинше — копила на саван.

В первый раз она принесла раввинше четыре гроша, во второй раз дала ей еще три гроша и спросила:

— Ребецн, сколько у вас моих грошей?

— Шесть грошей, Ента-сердце.

Принесла еще два гроша и спросила:

— А сейчас, ребецн?

— Сейчас — пять грошей.

Подумала бедная вдова и спросила:

— Ребецн! Сколько грошей мне надо вам еще принести, чтобы вы перестали быть мне должны?

В одно местечко приехал проповедник, балдаршон, и все мужское население наслаждалось, слушая его умные проповеди, его находчивые замечания, смешные отступления и трогательные сравнения.

Пришли к балдаршону три женщины — жена раввина, жена даяна и жена шойхета — и говорят ему:

— Почему вы все время проповедуете мужчинам, разве наука только для них? А если вы думаете, что женщины не смогут вас отблагодарить, — вот вам вперед три полтинника.

Согласился балдаршон сказать проповедь женщинам. В субботу после обеда собрались женщины в синагоге на верхней галерее. И балдаршон начал проповедь так:

— Расскажу вам историю. В одном местечке жила-была женщина. Жила-жила и умерла. Умерла и похоронили ее. На следующий день после погребения приходит к раввину шамес и говорит, что тело той еврейки выброшено из могилы. Стал раввин искать в Святых книгах и нашел, что если еврейская женщина при выпечке хлеба не благословляет теста и не «отделяет халу», то в наказание после смерти земля не принимает ее.

Что же делать с покойной? И раввин велел ее сжечь. Разложили около могилы костер и бросили тело в огонь. А оно не горит.

Начал раввин перелистывать Святые книги и нашел, что та женщина, видимо, преступала повеленье Божье о молитве над субботними свечами. В книгах написано, что преступившую это повеление женщину после смерти никакой огонь не берет.

Что же делать с покойной? И раввин велел бросить ее в воду. Привязали к рукам и ногам четыре больших камня и бросили в воду. Но тело тут же всплыло, и волна выбросила его на берег. Снова стал раввин перелистывать Святые книги и сказал: «Эта женщина преступила повеление Божье об обязательном омовении в микве, и поэтому ее и вода не принимает».

Тут все собравшиеся женщины начали громко плакать и причитать. Но балдаршон, воздев руки к небу, успокоил их, закончив проповедь следующими словами:

— Вы же, честные и набожные дщери Авраама, Исаака и Якова, не должны бояться, ибо вы исполняете все законы и повеления Господни, а раз так, то знайте же, что и земля вас поглотит, и огонь пожрет, и вода утопит. Аминь!

Один магид, будучи навеселе, произнес следующую проповедь:

— Святая Гемара уподобляет человека трудолюбивому ослу. Если осел бежит без понукания — это настоящий осел, если его надо подстегивать — это все-таки неплохой осел, а если ему не помогают ни понукания, ни подстегивания — фе, это совсем не осел! Так и еврей. Если он утром рано, не евши, не пивши, бежит в синагогу молиться — это настоящий осел, если он утром поест и попьет и идет после этого молиться в синагогу — это все-таки осел, но если он, рабойсай, поест и попьет, а в синагогу молиться идти не хочет — фе, это совсем не осел.

Некто составил книгу комментариев на Пятикнижие. В поисках покупателей своей книги он ездил из местечка в местечко и в одном местечке обратился к раввину с просьбой указать на возможных покупателей. Раввин отправил его к одному богачу. Богач грубо прогнал автора.