Арчибалд Кронин - Замок Броуди

Он хотел выбраться из дому как можно скорее, решившись ожидать на улице, пока отец ляжет спать, но его остановила полоска света, пробивавшаяся в темноте из-за двери в гостиную. Ему пришло в голову, что, если Несси в гостиной, лучше побыть там с нею некоторое время, раньше чем выйти на улицу в такой мороз. К тому же он испытывал бессознательную настойчивую потребность похвастать своим успехом и насладиться данью восхищения и одобрения, которая вознаградит его за удар, только что нанесенный его самолюбию. Он открыл дверь и заглянул в комнату.

Несси сидела за столом, обложенная неизбежными учебниками; при входе брата она даже глаз не подняла и продолжала сидеть в той же позе — сложив руки, сгорбившись и склонив голову над книгой. Когда же он заговорил, она сильно вздрогнула, вся встрепенулась, как будто неожиданные волны звуков ударили в нее сквозь тишину комнаты.

— Я зашел на минутку, — только и сказал Мэт.

— Ох, Мэт! — воскликнула она, прижимая к левой стороне груди свою маленькую, стиснутую в кулак руку, — Как ты меня испугал! Я не слыхала, как ты вошел. Я теперь так и подскакиваю от каждого шума!

Глядя на нее в эту минуту, на ее наклоненную голову, кроткие прозрачные глаза с таким выражением, точно она безмолвно извинялась за свою слабость, Мэт, потрясенный воспоминанием, забыл на минуту о собственных делах.

— Боже мой. Несси! — воскликнул он, не отводя от нее широко раскрытых глаз. — Ты становишься похожа на маму, как две капли воды. Вот сейчас ты — вылитая мама!

— Ты находишь, Мэт? — сказала она, до некоторой степени польщенная тем, что является объектом его внимания. — А чем же я похожа на нее?

Мэт подумал:

— Мне кажется, глазами. В них такое точно выражение, какое бывало у мамы! Как будто ты знаешь, что должно что-то случиться, и ждешь этого.

Его слова огорчили Несси, и она сразу опустила свои предательские глаза, не отводя их от стола все время, пока Мэт говорил.

— Что такое с тобою делается последнее время? Ты стала сама не своя. Что-нибудь неладное?

— Все неладно, — отвечала медленно Несси. — С тех пор как мама умерла, несчастнее меня нет никого на свете, и нет у меня ни единого человека, с кем бы я могла поговорить об этом. Не выношу я эту… эту Нэнси. Она меня не любит. Она всегда за что-нибудь на меня набрасывается. Все у нас переменилось. Дом стал другой, как будто не тот, что раньше. И папа переменился.

— Тебе его бояться нечего. Ты всегда была его любимицей, — возразил Мэт. — Он всегда носится с тобой.

— Лучше бы он оставил меня в покое, — сказала с тоской Несси. — Он вечно гонит меня заниматься. Я не выдержу этого. Я нехорошо себя чувствую.

— Тс-с, Несси, — укоризненно сказал Мэт. — Ну вот, опять точь-в-точь мама! Ты должна взять себя в руки. Что такое с тобой?

— У меня постоянно болит голова! Я утром просыпаюсь с этой болью, и весь день она не проходит. Я от нее так тупею что не могу ничего делать. Я не могу есть то, что теперь у нас едят. И всегда чувствую себя усталой. Вот и сейчас тоже.

— Ты поправишься, когда покончишь с экзаменами. Ты, наверное, получишь стипендию.

— Получу стипендию! — воскликнула она горячо. — Но что со мной будет потом? Что он намерен потом сделать со мной? Можешь ты сказать мне это? Неужели он всегда будет так подгонять меня, а я не буду знать, для чего это? Он ничего не отвечает, когда я его спрашиваю. Он и сам не знает.

— Ты будешь учительницей — это для тебя самое подходящее дело.

Несси покачала головой.

— Нет! Ему этого мало. Я и сама хотела, когда кончу, подать заявление в Педагогический институт, но он не позволяет. Ах, Мэт! Хоть бы нашелся кто-нибудь, кто мог бы за меня вступиться! Я так несчастна из-за этого и из-за всего остального, что иногда я жалею, зачем родилась на свет!

Мэтью растерянно отвел глаза от ее грустного личика, в котором читалось отчаяние, мольба о помощи.

— Тебе следует почаще выходить и играть с другими девочками, — начал он несколько неуверенно. — Это тебя немного отвлечет от таких мыслей.

— Да как же я могу? — озлобленно воскликнула Несси. — С самых малых лет меня заставляли вечно сидеть дома за уроками, а теперь он каждый вечер прогоняет меня сюда, в гостиную, и так будет целых шесть месяцев. Если бы я посмела уйти, он бы меня отодрал ремнем. Ты не поверишь, Мэт: иногда я думаю, что сойду с ума от этой зубрежки.

— Ведь я же ухожу из дому, — возразил храбро Мэт. — Мне же он не мешает уходить!

— Ты — другое дело, — сказала Несси печально. Минутный взрыв возмущения улегся, оставив ее еще более подавленной, чем прежде. — Да если бы даже я и выходила, что толку? Ни одна девочка не стала бы играть со мной. Они со мной почти не разговаривают. На днях как-то одна сказала, что ее отец наказал ей не иметь ничего общего ни с кем из нашего дома. Ох, Мэт, как бы я хотела, чтобы ты мне помог!

— Но чем же я могу тебе помочь? — сказал Мэт резко, раздраженный ее мольбами. — Разве ты не знаешь, что я на будущей неделе уезжаю?

Несси уставилась на него, слегка наморщив лоб, и повторила, словно не понимая:

— Уезжаешь?.. На будущей неделе?

— Да, в Южную Америку, — отвечал он важно. — На замечательную новую службу, которую мне там предложили. За много-много миль от этого вонючего городишки!

Тогда она поняла и побледнела от ужасной мысли, что Мэт уезжает далеко, а она, единственная из всех детей Броуди, остается одинокой и беззащитной, обречена нести одна всю тяжесть существования в этом доме. Мэт никогда ей особенно не облегчал его, а в последние месяцы — еще меньше, чем всегда, но он был ее брат, товарищ по несчастью, и только минуту назад она взывала к нему о помощи. Губы у нее задрожали, перед глазами все расплылось, она разразилась рыданиями.

— Не уезжай, Мэт, — всхлипывала она. — Я остаюсь совсем одна. Если ты уедешь, никого у меня не будет в этом ужасном доме.

— Еще что выдумала! — свирепо огрызнулся Мэт. — Сама не знаешь, что говоришь. Упустить такой случай, который бывает раз в жизни, отказаться от денег и свободы и… и всего прочего ради твоей прихоти? Да ты с ума сошла!

— Нет, я сойду с ума, если ты уедешь! — закричала Несси. — Что ждет меня здесь, когда я буду совсем одна? Мэри нет, тебя не будет, я одна остаюсь здесь! Что будет со мной?

— Перестань вопить! — прикрикнул он на нее, торопливо кидая взгляд на дверь. — Хочешь, чтобы все услыхали? Если ты не перестанешь, он вмиг очутится здесь и задаст нам. Я должен уехать — и все тут!

— А ты не мог бы взять меня с собой, Мэт? — взмолилась Несси, с трудом подавляя рыдания. — Я, конечно, еще не взрослая, но я могла бы вести для тебя хозяйство. Мне это всегда больше нравилось, чем эти несчастные уроки. Я все буду делать для тебя, Мэт.

По лицу ее видно было, что она готова служить ему, как раба. Глаза молили не оставлять ее здесь одинокой и заброшенной.