Кен Кизи - Песня моряка

Ах вы, волны разливанны, Вы темны, мрачны, незванны. Раз ты моей не хочешь быть, Незачем тебя любить.

Грир был настолько рад, что они плывут к берегу, что даже не возражал против то и дело срывающегося тенора Кармоди, нарушавшего тишину рубки. К тому же это давало ему возможность перекинуться парой слов с Айком без участия старого корнуэльца. Его тревожило то, как изменился его друг после смерти Марли, и ему, мягко говоря, не нравились попытки Айка взвалить вину за его гибель на всю голливудскую компанию. Грир настаивал на том, что все они — симпатичные ребята.

— Они обычные люди, напарник. За всем этим блеском и шумихой скрываются обычные нормальные люди.

Стараясь отвлечь Исаака от планов возмездия, Грир при каждом удобном случае пытался направить ход его мыслей в другую сторону и обратить его внимание на предмет, куда как более заманчивый, чем самая сладострастная вендетта.

— Знаешь, как себя ведут молодые морские львицы, когда им невтерпеж? — это был один из его излюбленных подходов. — Они залезают на скалу и ждут своей очереди.

— Какие морские львицы?

— За которыми я наблюдал, когда ловил рыбу в Орегоне около Ваконды. Так и ходят вдоль полосы прибоя, черные и одинокие. И знаешь, что они делают? Держат заднюю ласту над водой. Как сигнальный флажок для одиноких морских львов, которым тоже надо. И как только такой морской лев заметит ласту, он сразу говорит себе: ага, понимаю, что это значит!

Вернувшись из Скагуэя, Грир устроил одно из своих шоу у радиста, поэтому все еще говорил с акцентом.

Айк даже не поднял головы, продолжая изучать инструкцию, лежавшую у него на коленях.

— Грир, что ты мелешь?

— Я тебе объясняю, что такое любовь, старик. Преподаю тебе основы основ. Я же видел, как этот горячий эскимосский пирожок предлагал тебе себя вчера. Уж поверь мне, дружище, ты не прогадаешь. И я бы тебе советовал не бряцать яйцами попусту…

На лице Айка появилось смешанное выражение облегчения и возмущения.

— Ты говоришь об этой девочке? Боже милостивый, Грир, думаю, даже ты не решился бы воспользоваться ее неопытностью!

— Неопытностью?! Я смеюсь над вами — хо-хо-хо! Да эта девица проглотит троих таких, как ты, и запьет кока-колой! Она же дикарка, старик, — и Грир без перехода запел, не сходя с места: — Ди-ка-а-арка! Мне от взглядов твоих жарко…

— Заткнись! — рявкнул Кармоди, сидевший за пультом управления. Он уже приговорил полбутылки виски и собирался вернуться к своему концертино. — Если кто-нибудь на этом корыте и будет петь похабные песни, так это я! — И вместе со своим инструментом он принялся издавать хриплые звуки:

Полярные милашки Шерстисты и не злы, На морду как монашки, Воняют как козлы. Я с ними провозился Все ночи напролет, Пока не провалился Под лед как идиот.

Грир с прискорбием отметил, что Исаак даже не улыбнулся.

С первыми лучами солнца на горизонте появилась земля, и как только они опустили рыболокаторы, на экране тут же показался косяк. Все трое столпились в рубке и принялись изучать показания локатора.

— Ребята, похоже, это чешуйницы, да и тех кот наплакал. Но пока ничего нет, давайте хоть этих попробуем. Я хочу испытать эти новые побрякушки, пока они не проржавели. Все по местам! И вперед!

Одно из свойств нового судна Кармоди заключалось в том, что с помощью разной аппаратуры двое могли выполнять обязанности экипажа из восьми человек, хотя в руководстве рекомендовалось на первых порах иметь еще пару рук. И само собой разумелось, что это руки Грира. Впрочем, особого проворства ожидать от него было нельзя, так как он, как всегда, был облачен в свой громоздкий спасательный костюм. Однако Кармоди предпочел именно его братьям Каллиган; может, этот пижон, страдавший водобоязнью, и был плохим моряком, зато лучшего механика Кармоди еще не встречал, особенно когда что-нибудь шло наперекосяк далеко в море. Похоже, панический ужас становился своего рода вдохновением, вселявшимся в длинные черные пальцы. Грир чинил механизмы, которые никогда не видел, с закрытыми глазами при штормах такой силы, которые слепили.

К счастью, летнее море было спокойно, иначе с побрякушками Кармоди ему было бы не совладать. Система рыболокаторов была устроена таким образом, чтобы передавать сведения о косяках на монитор, а потом самостоятельно направлять к ним судно. И тогда оставалось только нажать кнопку, чтобы спустить сеть. В руководстве утверждалось, что вся процедура — обнаружение, спуск сети и ее подъем — может осуществляться двумя людьми и занимает около часа. Однако автопилот по какой-то причине действовал очень осторожно на столь близком расстоянии от берега. Он то и дело требовал сверки с компасом и уклонялся от преследования, и тогда Кармоди с руганью возвращался в рубку, чтобы перейти на ручное управление.

Двое вполне могли управиться с сетями: один стоял за панелью управления, а другой помогал, стоя в рабочей клети и расправляя сеть длинным шестом. Естественно, Грир хотел встать за пульт управления, но с самого начала стало ясно, что у него нет таланта к коленно-рычажным соединениям. Они просто не слушались его. После второй попытки в репродукторе раздался голос Кармоди:

— Грир, черт бы тебя побрал! Бери шест и уступи место Айку. Системой управления должен заниматься квалифицированный специалист. Вытаскивайте сеть и начинайте снова. Мы уже сорок минут этим занимаемся!

Как и на всех зарегистрированных судах, каждое погружение сетей регулировалось строгими международными правилами: сведения о времени и месте погружения передавались на все рыболовецкие станции ООН. Сеть должна была быть заброшена, установлена и стянута в течение сорока минут, после чего в течение последующих двадцати минут ее следовало поднять на борт. Минутная задержка, и контрольная служба двинется к вашим координатам. И тогда весь улов мог быть конфискован. Это был еще один пример того, как полезные действия приводили к полностью противоположным результатам: всем было известно, что китайские подводные лодки на целые мили нелегально расставляют свои сети, но службы контроля ООН предпочитали бороться с более мелкими судами.

После еще двух попыток дело у них пошло на лад. И Кармоди спустился вниз с двумя квартами молока и пачкой овсяного печенья.

— Горячим займемся попозднее. Похоже, там что-то есть. Я чую рыбий запах.

Они вытянули наверх кучку маленьких чешуйниц, но Кармоди пришел в такое возбуждение от этой первой удачи, что слишком быстро дал задний ход и поднимавшаяся сеть запуталась в двигателе. Вся пойманная рыба, трепеща, выскользнула в образовавшуюся прореху. Не переставая ругаться, Кармоди вытащил сеть на палубу, и Грир принялся ее запаивать, чтобы она могла продержаться до возвращения домой. Кармоди это происшествие огорчило довольно сильно.