Кен Кизи - Песня моряка

Кармоди был англичанином, родившимся в Корнуэлле, и его предки занимались бесславным грабежом судов, которые терпели бедствие у островов Силли. И хотя сам Кармоди всю жизнь ловил рыбу, что-то он унаследовал от своих предков-пиратов, полагая, что все средства хороши.

— А таким кретинам, как ты, придется вернуться в свои болота вместе с остальными английскими тупицами, — не унимался капитан буксира.

— Увы, сэр. Я останусь в Америке, полноправным гражданином которой и являюсь.

— Вот уж фига, если только ты не заставил какую-нибудь из местных идиоток выйти за тебя замуж, напоив ее до полусмерти.

Тут они перешли от слов к делу. Кармоди невысокого роста — максимум пять футов пять дюймов. Капитан был выше его на целый фут. Зато Кармоди обладал одним преимуществом — своим пузом. Оно выдавалось вперед как резиновый буфер на носу буксира и, к полному изумлению капитана, оказалось таким же твердым. Кармоди схватил его за грудки и придавил своим пузом. Буксирщик охнул и согнулся пополам, как если бы в него врезалась катящаяся бочка. В результате его лицо оказалось на уровне лысой головы Кармоди. И тот нанес ему пять ударов с такой скоростью, как будто это был один затяжной удар невесть откуда взявшейся дубиной. Капитан свалился на пол с полным ощущением, что лишился зрения.

— Он выбил мне глаза! Я ослеп!

— Да нет, он сломал тебе нос и, похоже, скулу, поэтому глаза просто заплыли, — пояснил Айк, склоняясь над ним с полотенцем со льдом. — Когда опухоль спадет, все будет в порядке. А в следующий раз я на твоем месте был бы поосторожнее в выражениях относительно жен рыбаков.

А теперь Кармоди сам связался с техасской кретинкой, и Айк с некоторым злорадством подумывал о том, как, интересно, отреагирует его жена-аборигенка, когда он явится домой с таким уловом. Вряд ли Алиса прибегнет к кулакам, — она стала слишком цивилизованной для таких примитивных реакций, с тех пор как бросила пить, — но поножовщину он вполне мог себе представить. Нож с желобком посередине был вполне в алисином стиле. Сколько раз Айк с Гриром, потягивая кофе на консервном заводе, с восхищением наблюдали за тем, как она управляется с узким лезвием в ожидании Кармоди, работая ножом с таким же изяществом, как художник кистью. Но на самом деле Айк знал, что и до этого дело не дойдет. Кармоди был слишком обаятельным и умным шутом. Каким бы дураковатым ни казался старый карась, он умел использовать свою голову не только в качестве дубины.

— Эй, Грир! — крикнул Кармоди. — Знаете, ребята, почему я на самом деле купил это прогулочное корыто?

— Чтобы разделывать на нем палтуса, хе-хе-хе, — хором ответили Грир, Арчи и Нельс, точно подражая хриплому голосу Кармоди. Но Кармоди было наплевать, что за последнюю неделю эту шутку все уже слышали дюжину раз. Она стала еще одним рефреном, как и его баллада.

Вилли, резавшая салат напротив, подняла голову — она всегда была готова съязвить.

— Эй, Арчи, — не оборачиваясь, произнесла она, — а вы, мальчики, знаете, почему Гуманитарное общество издало закон, запрещающий слепым прыгать с парашютом?

— Нет, Вилли. Почему? — осторожно откликнулся Арчи. Некоторые шутки Вилли не сразу до него доходили.

— Чтобы предупредить инфаркты у собак. Арчи рассмеялся вместе со всеми, хотя понял ли он смысл шутки, так и осталось неясным.

— У них собаки-поводыри, тупица, — прошептал Нельс на ухо брату.

— Знаю, — откликнулся Арчи.

— Эй, Виллимина, — прокричал Грир из люка, — а ты знаешь, зачем женщины надевают суспензорий, когда прыгают с парашютом?

— Чтобы не задувало в промежность, хе-хе-хе, — парировала Вилли.

Так они и плыли.

Посередине стола располагался электрический мусоропровод, и Кармоди смел в отверстие остатки палтуса, салата и лука.

— Надо дорезать салат, — поднимая миску, заметила Вилли.

— Рыба не может ждать, — возразил Кармоди. — Больше минуты с каждой стороны, и пиши пропало. Эй вы, трапезная лампада капитана зажжена!

Стол мгновенно был вытерт и накрыт клетчатой скатертью. Сервированный фарфором и столовым серебром, он действительно выглядел как настоящий капитанский стол. Мужчины достали из шкафа раскладные стулья, а Грир открыл бутылку орегонского рислинга. В центр стола водрузили свечку в ржавом дизельном пистоне, и Вилли закончила нарезать салат уже при свете пламени. Кармоди раскладывал рыбу по тарелкам, словно сдавал колоду толстых горячих карт, поливая их оставшимся маслом, смешанным со специями. Нельс взял тарелку и направился к люку, чтобы отнести ее Билли. Все молча ждали его возвращения. Кармоди нравилось, когда все ждут, пока не произнесена благодарственная молитва. Через минуту Нельс вернулся обратно с тарелкой.

— Кальмар говорит, что ему надоела рыба. Он хочет стакан вина и банку венских сосисок.

— Что он нашел в этом дерьме? — проворчал Кармоди.

— Он все еще переживает из-за Гринера, — заметил Грир. — А сосиски лучше способствуют переживаниям, чем рыба.

— Пусть тогда переживает на голодный желудок. Мне надоело, что весь мой экипаж возится с этим несчастным симулянтом.

Присутствие Билли Кальмара на борту было единственным, что омрачало увеселительный круиз Кармоди. Он не стал возражать, когда они подняли носилки на борт в Джуно, но и особого сочувствия не проявил. И в течение всего путешествия он неоднократно давал понять, что его не особенно волнует судьба калек и дилеров. К тому же все рыбаки были знакомы со скользким характером кальмаров и знали, что лучше всего их использовать в качестве наживки.

— Я отнесу ему что-нибудь, — предложил Айк. — Давайте откроем еще одну бутылку.

— Он и вина хочет меня лишить.

— Ах ты старая водяная крыса, — съязвила Вилли. — Ты что, уже забыл, что это они купили вино в Джуно? Кстати, как и сосиски, если мне не изменяет память.

— Ну и что? — надменно осведомился Кармоди. — Кок не обязан следить за тем, откуда поступают продукты на борт. Камбуз является его собственностью. Как бы там ни было, давайте сначала вознесем молитву, Исаак, мальчик мой. Чтобы остальные могли уже начать есть. Давайте по-быстрому… — он переплел пальцы поверх возвышающегося пуза, опустил голову, на мгновенье погрузившись в размышления, и произнес самую короткую молитву из всех ему известных: — Слава духу, к черту плоть, давайте же есть, чтоб ее побороть.

Айк запихал в карман две банки сосисок и упаковку солений, в одну руку взял свою тарелку с палтусом, в другую бутылку и два стакана и направился, позвякивая ими, к металлической лестнице.

Они шли на автопилоте в полумиле от Чилкута. Весь день они маневрировали, минуя отмели, от острова Святого Илии к югу, ни разу не прикоснувшись к штурвалу.