Алексей Николаевич Толстой - Хождение по мукам

Достоевский. Т. 9. С. 309–310.

Бердяев Н.А. Духи русской революции // Из глубины: Сб. статей о русской революции. М.; Пг., 1918. Цит. по: Из глубины. С. 63.

С И.Ф. Анненским (1856—1909) – поэтом, критиком, переводчиком – Толстой познакомился в Петербурге в конце 1908 – начале 1909 г., возможно, на одном из собраний в журнале «Аполлон», в котором оба сотрудничали. В статье «О современном лиризме» Анненский высоко оценил стихи Толстого, вошедшие потом в сборник «За синими реками»: «Граф Алексей Толстой – молодой сказочник, стилизован до скобки волос и говорка (...) Но многие слышали его прелестную Хлою-Хвою. Ищет, думает; искусство слова любит своей широкой душой. Но лирик он стыдливый и скупо выдает пьесы с византийской позолотой заставок» (Аполлон. 1909. № 2. С. 25).

Переписка. Т. 1. С. 153.

Там же. С. 192–193.

Крюкова. С. 178. Автор монографии так объясняет причину творческой неудачи писателя: «Все критики романа были согласны, что причиной (...) явилось прямое следование литературному образцу. Дело заключалось не в выборе “образца” для подражания, но в самой идее подражания, стремлении написать роман по чужим меркам, преступить границы собственных творческих возможностей...» (Там же. С. 179).

Наст. изд. С. 287–288. Приводим текст этого фрагмента по источнику: «Скажи мне сам прямо, я зову тебя – отвечай: представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им, наконец, мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачками в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги! – Нет, не согласился бы, – тихо проговорил Алеша» ( Достоевский. Т. 9. С. 308).

Крюкова. С. 246.

Достоевский. Т. 9. С. 316–317.

Об интересе Толстого к философским воззрениям Бердяева, «исповедовавшего религиозный эсхатологизм в понимании исторического развития», писала А.М. Крюкова: «Об этом свидетельствует, например, запись в дневнике Толстого 1916г.: “Бердяев: Религия – откровение Бога, философия – откровение человека”, представляющая собою вывод из рассуждений философа, содержащихся в его статье “Философская истина и интеллигентская правда”. Писателю близка концепция Н. Бердяева о “целостном мировоззрении”, в котором органически сливаются истина и добро, знание и вера» ( Крюкова. С. 212).

Из глубины. С. 69.

Сборник, куда вошли статьи с апреля 1917 по октябрь 1918 г., не был напечатан при жизни Бердяева ни в России, ни за ее пределами. Предисловие к нему, «Пореволюционные мысли», философ написал в первую годовщину Октябрьского переворота.

Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции: Опыты 1917—1918 гг. СПб., 1998. С. 5–15.

«Свобода и равенство – разные боги и глубоко враждебны друг другу, – писал Бердяев. – В революциях всегда торжествует бог равенства, а не бог свободы, происхождение революций плебейское. Но никогда еще в мире не было такого беспредельного торжества бога равенства, как в русской революции» (Там же. С. 15).

Впервые опубл.: Русская свобода. 1917. 30 авг. № 18/19. С. 3–8.

Цит. по: Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции: Опыты 1917—1918 гг. С. 143. Первой книгой, опубликованной Бердяевым после высылки из России, был труд «Философия неравенства» (Берлин: Обелиск, 1923), над которым он работал в 1918 г. В автобиографии 1940 г. Бердяев вспоминал о ней: «В самом начале 18 года я написал книгу “Философия неравенства”, которую не люблю, считаю во многом несправедливой и которая не выражает по-настоящему моей мысли. Одни укоряли меня за эту книгу, другие за то, что я отказался от нее. Но должен сказать, что в этой совершенно эмоциональной книге, отражающей бурную реакцию тех дней, я остался верен любви к свободе. Я так же и сейчас думаю, что равенство есть метафизически пустая идея и что социальная правда должна быть основана на достоинстве каждой личности, а не на равенстве» ( Бердяев Н.А. Собр. соч. Париж, 1990. Т. 4: Духовные основы русской революции: Философия неравенства. С. 5–6).

Волошин М.А. Пророки и мстители: Предвестия Великой Революции (1906). Цит. по: Волошин М.А. Лики творчества. Л., 1988. С. 193.

Наст. изд. С. 292.

Из глубины. С. 19.

См. об этом: Зандер Л.А. Бог и мир: (Миросозерцание отца Сергия Булгакова). Париж, 1948. Т. 1. С. 46–47.

Фоминых. С. 90–92.

Бердяев Н.А. Собр. соч. Т. 4: Духовные основы русской революции: Философия неравенства. С. 500.

Цит. по: Щербина В.Р. А.Н. Толстой: Творческий путь. М., 1956. С. 31.

Петербургский Технологический институт Толстой так и не окончил, всецело отдавшись литературному творчеству. В одной из своих автобиографий он писал: «В 1908 году напечатал первый рассказ в “Ниве”. Потом, в один серенький денек, оказалось в моем кошельке сто рублей на всю жизнь (и неоконченный институт), и, не раздумывая, я кинулся в мутные воды литературы» (X, 140–141).

На протяжении 1900-х годов Толстой по крайней мере дважды жил в районе Васильевского острова: в январе-феврале 1902 г. по адресу: Васильевский остров, третья линия, д. 16, кв. 12; в сентябре 1904 – Васильевский остров, одиннадцатая линия, д. 46, кв. 5 (см. об этом: Алексей Толстой и Самара. С. 361, 363).

См. также: «С их творчеством, – Вячеслав Иванов, Бальмонт, Белый, – впервые меня познакомил чиновник министерства путей сообщения и яхтсмен Константин Петрович Фан-дер-Флит, – чудак и фантазер. По ночам у себя в мансарде на Васильевском острове, при свете керосиновой лампы, он читал мне стихи символистов и говорил о них с неподражаемым жаром фантазии» (I, 42).

Архив Горького. Кг-п 73–1–1.

Тема сестер звучала в творчестве Толстого и раньше, например в рассказах «Любовь» (1916) и «Миссис Бризли» (1916), написанных также после знакомства с Крандиевскими. О рассказе «Любовь» Л.М. Поляк писала, что он был «по своему основному типажу своеобразным подготовительным этюдом к роману (...) Любящие друг друга сестры Маша и Зюм напоминают Дашу и Катю, “уютный”, “косолапый”, “какой-то свой” инженер Егор Иванович – прообраз Телегина, а в муже Маши – профессоре международного права, с его медленными жестами и наглухо застегнутым сюртуком, угадывается будущий Смоковников» ( Поляк Л.М. Алексей Толстой – художник. М., 1964. С. 151–152). На то же указывал и один из рецензентов романа: «Этот небольшой, но полный движения, рассказ («Любовь») вспоминался мне все время, когда я читал “Хождение по мукам”» (Руль. 1922. 30 июля. № 506. С. 9).