Анри Монфрейд - Приключения в Красном море. Книга 2 [Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс]

— Как, неужели он принимает маленькие подарки?

— Нет, ни в коем случае. Не вздумайте ему это предлагать: он умрет от страха при одной мысли, что может себя скомпрометировать. Но он всегда рад оказать другу услугу. Он относится ко мне с восхищением и опаской. Ему известно, что я занимаюсь контрабандой, но мы никогда не затрагиваем эту тему. Мысль об этом приятно щекочет ему нервы — все трусливые женоподобные люди обожают мнимые опасности. К тому же он прекрасно ко мне относится и часто, сам того не подозревая, дает мне ценные советы. Впрочем, я общаюсь с ним только у цирюльника — на улице он меня не узнает. Время от времени я посылаю ему фрукты и другие мелкие подарки. Вот и все.

Между тем появляется молодой босой араб в белой чалме, одетый в длинную голубую застиранную рубаху с многочисленными заплатами.

У него — приятное, очень загорелое лицо с грубыми, точно высеченными из дерева чертами. Это не египтянин, а горец из Хеджаза. Когда он подходит ближе, чтобы поздороваться, я вижу, что у него только один глаз.

— Это Джебели, — говорит Ставро. — Он заслуживает того, чтобы быть королем, если бы награды раздавались людям соответственно их доблестям. Таких, как он, один на десять тысяч. Он обязан мне жизнью, помнит об этом и, если бы потребовалось, не задумываясь, отдал бы за меня жизнь. Когда-нибудь я расскажу вам его историю. Я пригласил его, чтобы вы могли завтра его узнать. Вы передадите ему товар. Александрос сейчас уйдет. Если вас увидят с ним в кофейне, все пропало. Завтра утром Джебели будет греться на солнышке напротив вокзала. Он вас заметит, и не нужно подавать ему никакого знака. Вы пойдете за ним на большой дистанции, и он приведет вас к строящейся дамбе. Он присядет на миг в том месте, где вам нужно будет причалить. Наблюдайте за ним издали, но сами не ходите на дамбу. Запомните это место хорошенько, чтобы не перепутать его ночью. Неподалеку отсюда есть маленький греческий бар, туда заходят кули. Вы можете там спокойно все обсудить с Джебели. Хозяин — верный мне человек, вам нечего бояться.

Глядя на маленького араба с серьезным замкнутым лицом, я вспоминаю моего Абди, ибо между этими преданными без лести людьми ощущается что-то общее.

Я прощаюсь со всем семейством и направляюсь к выходу. Александрос уже давно ушел.

Ставро задерживает меня на пороге и дает последние инструкции:

— Берегитесь часового, который, возможно, будет охранять дамбу. Постарайтесь, чтобы он вас не заметил, когда вы будете подплывать. Эти скоты сразу же принимаются палить из ружья, с тех пор как им задурили головы байками о подводных лодках.

— Знаю, — отвечаю я. — Не волнуйтесь, я буду начеку.

— Ладно, я вам верю. Да поможет вам Бог!

Толстая женщина в черном говорит несколько слов по-гречески, видимо, обещая молиться за меня, а три сестры с бледными строгими лицами бросают на меня тревожные взгляды.

Дверь бесшумно отворяется и закрывается за мной. Я оказываюсь наедине с безмолвием ночи, и мне кажется, что дом контрабандиста пригрезился мне во сне. Я снова вижу зеркальную гладь залива, но уровень воды немного понизился, как будто море, засвидетельствовав мне свою преданность, отступило.

Возвращаясь в Порт-Тауфик последним поездом, я размышляю над последней фразой Ставро: «Берегись часового…» Ба! если судьба — на моей стороне, чего мне опасаться? К тому же этот человек, возможно, прав: чему быть, того не миновать…

Я условился с Джебели быть у дамбы в десять часов вечера, рассчитав время так, чтобы все успеть.

Место, где находится тайник, расположено более чем в шести милях, то есть почти в десяти километрах отсюда. Если море будет спокойно, все пройдет хорошо. В таком случае можно обернуться за четыре часа.

Днем я тщательно обследовал дамбу, длинную насыпь из каменных глыб, беспорядочно нагроможденных поперек рейда для будущего строительства, прерванного войной. Мне нужно запомнить все детали, чтобы не попасть ночью впросак: каменная глыба может сойти во тьме за часового, а палка — за ружье…

В пять часов я сажусь в лодку с Абди, Али Омаром и одним из данакильцев и отправляюсь туда, где спрятаны двенадцать мешочков с гашишем. Мы отходим потихоньку от «Фат-эль-Рахмана», делая вид, что ловим рыбу. Северный ветер крепчает; мы уже удалились от Порт-Тауфика на достаточное расстояние и можем прибавить ход. Лодка мчит вперед, подгоняемая ветром. Волнение моря усиливается, но не причиняет нам неудобства, так как волны движутся в одном направлении с нами.

Сумерки сгущаются слишком быстро. Я надеялся добраться до тайника до наступления темноты и боюсь, что его поиски теперь затянутся.

Внешний маяк Порт-Тауфика служит нам первым ориентиром на пути к тайнику. Из-за прилива мы подходим гораздо ближе, чем в первый раз, оставляем лодку на мелководье и бредем по колено в воде. Новорожденный месяц освещает нам дорогу. Впереди простирается пустыня. Я узнаю песчаный берег, где оставил свой товар, но железной бочки не видно. Али Омар, наделенный врожденным чувством ориентации, подобно большинству местных жителей, уверяет меня, что в прошлый раз мы высадились гораздо южнее.

Мы возвращаемся к Суэцу вдоль моря.

Внезапно Абди замирает, становится на четвереньки и подзывает нас, указывая на свежие следы, отпечатавшиеся на влажном песке. Любой пустяк приобретает для нас сейчас невиданные размеры, и мне приходится сдерживать готовую разгуляться фантазию. Это не наши следы, ибо мы никогда здесь не были. Я прихожу к выводу, что сюда заходили рыбаки: эти места не настолько пустынны, чтобы человеческий след был чрезвычайным происшествием.

Заметив некий черный предмет, мы разом припадаем к земле. Он напоминает неподвижного человека, присевшего на корточки. Возможно, это и есть наша бочка, но нужно убедиться наверняка. Если нас увидит какой-нибудь рыбак, завтра же по городу поползут слухи.

Я оставляю своих лежащих спутников и направляюсь вдоль берега, рассчитывая пройти в пятнадцати-двадцати метрах от таинственного предмета. Если это человек, он меня окликнет, я отвечу на его приветствие и проследую дальше.

Но вскоре я вижу, что наши тревоги напрасны. Это действительно наша бочка. Во всем виноват призрачный лунный свет, создающий в местах, изъеденных ржавчиной, странную игру теней.

Мы бежим к бочке со всех ног. О ужас! Кажется, сюда же ведут неизвестные следы. Меня прошибает пот. Неужели нас заметили с маяка, обшарили тайник и обнаружили гашиш?! Когда я наконец нащупываю заветные мешочки, то с трудом верю своему счастью, ибо я уже счел их потерянными. Я сложил свертки в бочке практически на виду, лишь слегка присыпав их песком, но неизвестный не догадался туда заглянуть. Это и спасло мой товар. Зато весь песок вокруг бочки перерыт. Я вытаскиваю мешочки и с удивлением вижу, что их только десять. Мне казалось, что я положил в бочку двенадцать партий, и Али, считавший мешочки, тоже в этом уверен. Значит, нет никаких сомнений: кто-то обнаружил тайник и похитил два мешочка, оставив остальные из предосторожности.