Анри Монфрейд - Приключения в Красном море. Книга 2 [Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс]

Спиро, не расстающийся с зонтиком, и эфенди усаживаются на корме лодки, которую мы тащили на буксире вместе с двумя гребцами, и мы направляемся к рифу. За нами следует пирога, в которой сидят данакильцы-ныряльщики. Они взяли с собой все необходимое: мурайю — застекленный ящик для осмотра дна, арпу — гарпун на случай встречи с опасными животными и картум — резец, который они носят обычно на шее в качестве амулета. Разумеется, я припрятал в лодке раковины с жемчужинами. Мы огибаем мыс, и «Фат-эль-Рахман» исчезает из вида, только верхушки мачты виднеются вдали.

После традиционной молитвы ныряльщики делают глубокий вдох, чтобы набрать побольше воздуха, и бросаются в море.

Кругом полным-полно ракушек, и данакильцы быстро собирают богатый улов. Полчаса спустя ялик подплывает к лодке. Один из ныряльщиков принимается открывать створки моллюсков. Это очень увлекательное и азартное занятие. К моему великому изумлению, мы сразу же находим несколько превосходных жемчужин, и гости приходят в восторг. Один из данакильцев умело открывает следующую раковину, и, раздавив пальцами тело моллюска, извлекает великолепную круглую жемчужину.

Спиро не верит своим глазам.

— Боже мой, истинное чудо! Я и не чаял увидеть когда-нибудь такое диво своими глазами. Сколько стоит этот жемчуг? — вопрошает он, любовно поглаживая его.

— Вы спросите об этом у своего ювелира, — отвечаю я с улыбкой.

— Нет, нет, что вы, мои друзья больше заслуживают этот подарок…

— Не спешите, мы еще не закончили, может быть, найдутся и другие, даже лучше.

Поиск продолжается. Мои зрители настолько вошли во вкус игры, что позабыли о времени.

Когда настает черед следующей партии, улов оказывается весьма скудным, и эфенди не скрывают досады. Мне не хочется портить им настроение, и я готов пожертвовать остальным жемчугом.

Матросы ныряют в третий раз.

Время бежит быстро для зрителей, но не для меня; я то и дело посматриваю на мыс, отделяющий нас от «Фат-эль-Рахмана». Али Омару приказано показаться на холме, как только погрузка и укладка ящиков будет закончена.

Данакильцы ныряют уже в течение полутора часов… Наконец на вершине мыса появляется Али. Слава Богу!..

Египтяне ждут вскрытия последних раковин, затаив дыхание, словно игроки в карты, уповающие на последний шанс, чтобы взять реванш. Они встречают появление еще двух жемчужин восторженными возгласами. Какое красивое кольцо! Какая замечательная булавка для галстука! И главное, что за волнующее воспоминание — жемчуг, выловленный своими руками!..

Никогда еще я не раздавал жемчуг с таким удовольствием.

Мы возвращаемся на судно уже на закате. Али Омар подмигивает мне, у его спутников довольные лица — значит, все восемь ящиков уже покоятся в трюме. Никто, кроме меня, не замечает царапин на плечах сомалийцев и окровавленную тряпку, обмотанную вокруг ноги Абди.

У матросов не было лодки, и они тащили ящики на себе.

Мы открываем консервы, весело пьем шампанское, и прогулка завершается ко всеобщему удовольствию.

Уже за полночь я возвращаюсь к своему привычному причалу напротив санитарной службы.

Теперь я могу продолжать поединок со Ставро. И пусть он прощупывает все побережье сколько ему угодно!

И все же на душе у меня неспокойно. Я оказался в положении человека, вынужденного покуривать, сидя на пороховой бочке. Я решил отказаться от мелких поставок, согласно желанию Ставро. Малейшая помеха во время столь рискованных операций может привести к неминуемой катастрофе. В тот же вечер я отправляюсь к Ставро, чтобы договориться с ним о новых условиях сбыта товара.

Я чувствую себя уверенно, ибо мне теперь некуда спешить.

Невестка Ставро говорит, что его нет дома; причина его внезапного отъезда кажется мне придуманной специально для того, чтобы испытать мое терпение. Подозрительно, что Джебели тоже исчез. Али Омар тщетно разыскивает его по всем арабским кофейням.

Мне остается лишь смириться с вынужденным ожиданием.

Три дня проходят в бездействии, и я начинаю волноваться. Непостижимо, что в момент заключения столь важной сделки, которую он так ждал, Ставро уезжает куда-то без уважительной причины.

Мои матросы получили от наших воскресных гостей щедрое вознаграждение и, изнывая от скуки, пустились в загул. Они приходят в восторг от кинематографа, который никогда раньше не видели, и без устали предаются всевозможным уличным забавам. Кадижета поддался на уговоры дантиста-армянина, который уже собрался было заменить его превосходные резцы шикарными золотыми зубами, но я появился вовремя и помешал этой затее. Зато Абди, попавший в лапы другого расфуфыренного шарлатана, успел расстаться с коренным зубом. Зуб был совершенно здоров и не причинял ему никакой боли, но беднягу ослепили позолоченное убранство кабинета и роскошный костюм врача. Он очень гордится своим подвигом и без конца рассказывает о дорогостоящей операции. Но со вчерашнего дня матросы ходят как в воду опущенные и не рвутся больше в город.

Что с ними? Только Абди по-прежнему пребывает в благодушном настроении и напевает, покуривая свою трубку из кокосового ореха. Видимо, они потратили все деньги, и к ним вернулось благоразумие.

Но оказалось, что дело вовсе не в этом: Абди привел ко мне юнгу Фирана, который со вчерашнего дня валяется на полубаке, точно дохлая крыса. Его приятели, решив лишить юношу невинности, повели его в отдаленный район, где потасканные сирийские и армянские шлюхи, старые развалины без возраста, продают матросам за гроши остатки былых прелестей. Но все же это белые женщины, «мадамы»! Будет чем потом похвалиться перед друзьями!

Все вернулись из борделя в плачевном состоянии, только Абди, находившийся в это время у шарлатана, избежал всеобщей участи. К счастью, болезнь не смертельная и лечится марганцовкой. Я мысленно благодарю Венеру за своевременное вмешательство, которое надолго отвратит матросов от погони за удовольствиями.

Наконец появляется Джебели. Я вижу, как он небрежно забрасывает удочку на краю набережной со своим всегдашним сонным видом. Он передает мне приглашение Ставро на сегодняшний ужин.

В большой комнате, где алтарь соседствует с баркасом, на круглом столе расставлены два прибора. Вдова в черном платке усаживает меня, и тотчас появляется свежевыбритый Ставро в белой рубашке. Он расстегивает жилет, являя взору свой извечный шерстяной пояс, обтягивающий его большой живот.

— Ну, что нового? — спрашивает он игривым тоном.

— Ничего особенного, — отвечаю я, — разве что я заскучал и начал серьезно подумывать об отъезде…

— Ах! Что за спешка! Кажется, ваша морская прогулка удалась на славу. Спиро поведал мне об этом у цирюльника, а таможенник только и делает, что хвастается своим подвигом и показывает всем найденную жемчужину. Поздравляю вас, весьма недурно для начала…