Фрэнсис Бернетт - Таинственный сад

– Конечно, – ответил он. – После твоей хорошей песенки я сразу засну.

– Вы можете идти, – повернулась Мэри к сиделке, – а я сама его убаюкаю.

– Пожалуй, тебе я могу это доверить, – скрывая изо всех сил радость, отозвалась сиделка. – Только обещай, если он через полчаса не заснет, обязательно меня разбуди.

– Ладно, – послушно проговорила Мэри.

Едва сиделка ушла, Колин сказал:

– Прости, Мэри, я чуть не выболтал про Таинственный сад. Теперь я буду стараться следить за собой. А ты… Ты днем говорила, что у тебя есть какие-то новости. Это не про Таинственный сад?

И он с такой надеждой взглянул на Мэри, что сердце ее смягчилось.

– Именно про Таинственный сад я и хотела тебе рассказать, – подтвердила она. – По-моему, мне удалось выяснить, как проникнуть туда. Если ты сейчас же заснешь, я тебе завтра все-все расскажу.

– Мэри! – дрожащим от волнения голосом проговорил мальчик. – Мне кажется, если я попаду в этот сад, я обязательно доживу до того, когда стану взрослым. Только, пожалуйста… ты не можешь сейчас, вместо песенки, рассказать мне, как ты представляешь Таинственный сад? Тогда я еще быстрее засну.

– Закрой глаза и слушай, – ответила Мэри.

И она повторила все, о чем от нее узнал Колин в ночь первого их знакомства. Рассказ ее длился недолго. Скоро рука Колина разжалась. Мэри пристально на него поглядела. Он крепко спал.

На следующее утро Мэри рассвет проспала. Марте едва удалось поднять ее к завтраку. Пока девочка ела, она сообщала ей новости про Колина. По словам горничной, он, хоть и вел себя смирно, но «самочувствием совершенно не отличался».

– Его лихорадит, и голова мучает, – продолжала Марта. – Такое с ним после каждой истерики происходит. Но вчера ночью ты ему выдала, мисс Мэри! Кроме тебя, тут на такое никто не осмелился бы. Потому как все его избаловали прямо ужасно. Моя матушка говорит, с ребенком две плохие крайности могут произойти. Либо ему вообще ничего не велят, либо, напротив, все позволяют, и неизвестно, что из этого хуже. Но ты вчера не выдержала и сама ему закатила концерт. Так он сегодня ведет себя как ангел. Только я к нему захожу, а он вдруг и скажи: «Пожалуйста, Марта, попроси мисс Мэри, чтобы она зашла ко мне, когда сможет». Да он мне ни разу «пожалуйста» не сказал и ничего не просил, а только приказывал. Вот какие ты с ним чудеса проделываешь. И все по причине того, что ты очень ему полюбилась. Ну как, пойдешь ты к нему или нет?

– Вообще-то я хотела сперва повидаться с Дикеном, – задумчиво отозвалась девочка. – Хотя нет, – передумала она на ходу. – Пожалуй, все же сначала забегу к Колину и скажу… Я знаю, что надо сказать ему!

И, надев шляпу, она выбежала из комнаты.

Увидев Мэри в уличном облачении, Колин совсем приуныл.

– Я рад, что ты пришла, – грустно произнес он. – У меня голова болит и вообще все тело, и я очень устал. Ты, наверное, сейчас уйдешь?

Мэри заметила, что лицо у Колина сегодня даже бледнее, чем ночью, и под глазами залегли черные тени.

– Я уйду, но совсем ненадолго, – поспешила она успокоить его. – Мне надо увидеться с Дикеном. Это связано с Таинственным садом, – низко нагнувшись над Колином, шепнула девочка. – А потом я сразу вернусь к тебе. Даже в детскую заходить не буду.

Колин заметно повеселел, и Мэри показалось, что на щеках его начинает появляться румянец.

– Мэри, мне Таинственный сад сегодня всю ночь снился, – сказал он. – Ты говорила, там должно уже все зеленеть, и так в моем сне и было. На деревьях появились совсем маленькие зеленые листья, а между листьями сидели в гнездах красивые птицы. Ты уж тогда иди скорей, Мэри, а я, пока ты не вернешься, попробую представить себе еще немного Таинственный сад.

Пять минут спустя Мэри Леннокс уже повстречалась с Дикеном. Лисенок и ворон тоже были в саду, и еще Дикен захватил из дома двух ручных белок.

– Я ведь сегодня шел не пешком, – принялся объяснять он, – я приехал на своем пони. Зовут его Джамп. Он у меня отличный скакун. Вот я и решил, отчего бы этим двум белкам не прокатиться в моем кармане? Это Нат, – показал он на одну из белок, которая, услыхав свое имя, немедленно вспрыгнула на правое плечо мальчика. – А это Шелл, – показал пальцем Дикен на другую белку, и та моментально очутилась на левом его плече.

Так с двумя белками на плечах Дикен и расположился под деревом. Мэри села рядом. Капитан улегся у них в ногах, а Уголек устроился на ветке прямо над головой хозяина. Было так хорошо сидеть всем вместе в Таинственном саду! Мэри совсем не хотелось думать ни о чем грустном. Но она помнила, что Колин лежал один в своей комнате. Он нуждался в их помощи, и Мэри принялась рассказывать Дикену обо всем, что произошло этой ночью.

Едва вспомнив о скандале, который закатил Колин, Мэри опять начала сердиться. Но, к ее удивлению, Дикен не разделял ее чувств. Чем больше он узнавал об истерике Колина, тем серьезней становилось его лицо. Больной одинокий Колин вызвал у него сострадание. Когда Мэри умолкла, он вдруг сказал:

– Птицы в этом саду поют так, что прямо заслушаешься. Когда мы сидим с тобой здесь, мне кажется, будто весь мир полон песен. Мне вообще каждой весной представляется, словно все в мире друг друга зовет в какую-то красоту. Нам-то с тобой хорошо, Мэри. Мы можем это видеть, и слышать, и чуять носами. А бедняга Колин! Лежит взаперти и очень мало чего видит прекрасного. Потому и скандалит. Нет, так нельзя! – решительно махнул он рукой. – Мы должны вытащить его на свет Божий. И времени нам с тобой, Мэри, терять больше нельзя!

От волнения Дикен заговорил на йоркширский манер. Мэри теперь это стало нравиться, и она тоже попробовала ответить ему по-йоркширски:

– Врно, Дикен. Пторопимся и привзем Колина сюда.

Дикен расхохотался:

– Ты так хорошо говоришь по-йоркширски, Мэри, что я с трудом тебя понимаю. Давай-ка помедленней.

– Я о тебе рассказала Колину, – начала объяснять та, – и он говорит, что ты ему нравишься. Он очень хочет тебя увидеть и Уголька с Капитаном – тоже. Я скоро вернусь в дом и спрошу Колина, можно ли тебе будет зайти со своими зверями к нему познакомиться. А потом, если все будет хорошо, мы с тобой дождемся, когда тут побольше листьев распустится и цветов, и ты привезешь его в кресле.

– Верно, Мэри, – расплылся в улыбке Дикен. – А ты сейчас, как придешь к нему, обязательно поговори с ним хоть чуть-чуть по-йоркширски. Провалиться мне, если Колина это не насмешит. Знаешь, смех ему сейчас очень нужен, – серьезно добавил он. – Моя матушка как-то сказала, что полчаса хорошего смеха даже от тифа излечат.

– Ну, тогда я обязательно поболтаю немного с Колином по-йоркширски, – пообещала Мэри. – Мне и правда уже пора к нему, Дикен. До встречи.