Уильям Коллинз - Армадэль. Том 2

«Армадэль умрёт на этот раз, — сказала она сама себе, медленно спускаясь с лестницы. — Доктор убьёт его моими руками».

Посетители были в аптеке, когда она присоединилась к ним. Все дамы восхищались красотой старинного шкапика, и все дамы пожелали видеть, что там внутри. Доктор бросил взгляд на мисс Гуильт и добродушно покачал головой.

— Для вас нет ничего интересного внутри, — сказал он, — ничего, кроме ряда маленьких дрянных склянок с ядами, употребляемыми в медицине, которую я держу под замком и ключом. Пойдёмте на кухню, милостивые государыни, и удостойте меня вашими советами о хозяйственных делах внизу.

Он опять взглянул на мисс Гуильт, когда общество проходило через переднюю, и взгляд его ясно говорил: «Ждите здесь».

Через четверть часа доктор изложил свои воззрения на стряпню и диету, а посетители, снабжённые рекламными проспектами, прощались с ним у дверей.

— Очень полезное ознакомление! — говорили они друг другу, снова направляясь изящной процессией к железной калитке. — Какой умный человек!

После минутной нерешительности она пошла за ним. Когда мисс Гуильт вошла в аптеку, там был провизор, вызванный хозяином за минуту перед тем.

— Доктор, — сказала она холодно и как-то машинально, как бы повторяя урок, — мне также любопытно, как и другим дамам, взглянуть на ваш хорошенький шкапик. Теперь, когда они ушли, не покажете ли вы его содержимое мне.

Доктор засмеялся самым приятным образом.

— Старая история! — сказал он. — Запертая комната Синей Бороды и женское любопытство! Не уходите, Бенджамин, не уходите. Вам интересно посмотреть на медицинскую склянку только потому, что эта склянка с ядом?

Она во второй раз повторила свой урок:

— Мне интересно посмотреть на неё и представить, что если склянка попадётся в руки кого-нибудь, какие страшные вещи может она натворить!

Доктор посмотрел на своего провизора с сострадательной улыбкой.

— Любопытно, Бенджамин, — сказала он, — какой романтический взгляд имеют дамы на эти наши снадобья. Если это интересует вас, — прибавил он, опять обращаясь к мисс Гуильт, — то вам незачем просить меня отпереть шкапик, вам стоит только осмотреть полки на стенах в этой комнате. В этих склянках находятся всякого рода медицинские вещества, самые невинные и самые полезные сами по себе, которые в соединении с другими веществами и с другими жидкостями, становятся ядами столь же страшными и столь же смертельными, как те, которые я держу в моём шкапике под замком и ключом.

Она посмотрела на него с минуту и перешла на противоположную сторону комнаты.

— Покажите мне одну склянку, — попросила она.

Все улыбаясь также добродушно, как и прежде, доктор исполнил прихоть своей нервной больной. Он указал на склянку, из которой накануне вылил жёлтую жидкость и которую опять наполнил смесью собственного изобретения такого же цвета.

— Видите эту склянку, — сказал он, — эту круглую, красивую скляночку? Возьмём эту склянку и назовём её, если хотите, собственным именем. Не назвать ли нам её Нашим Сильным Другом? Очень хорошо. Наш Сильный Друг сам по себе безвредное и полезное лекарство. Он свободно раздаётся каждый день десяткам тысяч больных во всём цивилизованном мире. Он не появлялся романтически в уголовных судах, он не возбуждал интереса в романах, он не играл ужасной роли на сцене. Это невинное, безобидное существо, которое не вызывает ни у кого необходимость запереть его. Но введите его в прикосновение с чем-нибудь другим, познакомьте его с неким минеральным веществом общедоступного рода, разбитым на куски; запаситесь шестью приёмами Нашего Сильного Друга и выливайте эти приёмы на куски минерала, упомянутые мною, в промежутке на более чем пять минут. Множество маленьких пузырьков будет подниматься, когда вы будете лить; соберите газ в этих пузырьках и перенесите его в запертую комнату, и, хоть сам Самсон находись в этой запертой комнате, Наш Сильный Друг убьёт его через полчаса, убьёт его так медленно, что он не увидит ничего, не почувствует никакого запаха, не почувствует ничего, кроме дремоты. Убьёт его и ничего не скажет целой коллегии врачей, если они будут анатомировать его после смерти, кроме того, что он умер от апоплексического удара или от воспаления лёгких! Что вы думаете об этом относительно таинственности и романтизма? Так ли же интересен теперь наш безвредный Сильный Друг, как если бы он пользовался страшной популярностью мышьяка или трихнина, которые я держу запертыми здесь. Не думайте, что я преувеличиваю! Не предполагайте, будто я несу вздор для того, чтобы заморочить вас. Спросите Бенджамина, — сказал доктор, обращаясь к своему провизору и устремив глаза на мисс Гуильт. — Спросите Бенджамина, — повторил он, делая ударение на каждом слове, — если шесть приёмов этой склянки, налитые через пять минут при условиях, высказанных мною, дадут результат, мною описанный.

Провизор, скромно восхищавшийся мисс Гуильт издали, вздрогнул и покраснел. Ему было просто приятно небольшое внимание, включившее его в разговор.

— Доктор совершенно прав, — обратился он к мисс Гуильт с самым изящным поклоном. — Испарений газа, продолжающихся постепенно в течение получаса, будет вполне достаточно, и, — прибавил провизор обращаясь к хозяину, в надежде что тот позволит ему показать свои химические познания, — объёма газа будет достаточно, наконец, если я не ошибаюсь, сэр, чтобы быть гибельным для любого человека, который войдёт в комнату менее чем через пять минут.

— Неоспоримо, Бенджамин, — сказал доктор, — но я думаю, что нам пока довольно химии, — обратился он к мисс Гуильт. — С искренней готовностью исполнить каждое ваше желание я осмелюсь предположить более весёлый предмет для беседы. Не оставить ли нам аптеку, прежде чем она представит ещё предметы для расспросов вашему деятельному уму? Нет? Вы желаете видеть опыт? Вы желаете посмотреть, как составляются маленькие пузырьки? Ну-ну! В этом нет ничего вредного. Мы покажем миссис Армадэль пузырьки, — продолжал доктор тоном отца, исполняющего прихоть избалованного ребёнка. — Посмотрите, не найдёте ли вы нужные камешки, Бенджамин. Наверно, работники (они такие неаккуратные!) оставили что-нибудь в этом роде около дома.

Провизор вышел из комнаты.

Как только он ушёл, доктор начал открывать и закрывать ящики в разных местах с видом человека, который торопится что-то найти и не знает, где отыскать.

— Господи помилуй! — воскликнул он, вдруг остановившись у ящика, из которого он вынул накануне пригласительные билеты. — Это что такое? Ключ? Дубликат ключа от моего аппарата наверху! О Боже, Боже! Каким я становлюсь небрежным, — сказал доктор, обращаясь к мисс Гуильт. — Я не имел ни малейшего понятия, что у меня есть этот второй ключ. Я никогда бы его не хватился, уверяю вас; я никогда бы его не хватился, если бы кто-нибудь вынул его из этого ящика.