Джером Джером - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Однажды утром я обнаружил в читальном зале очередное предназначенное мне послание. Оно гласило: «Просим г-на П.Келвера зайти по вышеуказанному адресу завтра утром от десяти тридцати до одиннадцати». На бумаге имелся заголовок: «Лотт и K°. Агенты-комиссионеры по торговле с Индией. Улица Олдерсгейт». Без особой надежды я вернулся к себе на квартиру, переоделся, надел шелковый цилиндр, взял свою единственную пару перчаток, натянул шелковый чехол на дырявый зонтик и, экипировавшись таким образом для сражения с судьбой, отправился на улицу Олдерсгейт. Так как я пришел раньше, чем следовало, то примерно в течение четверти часа мне пришлось прогуливаться вдоль дома, глядя на окна третьего этажа, за которыми, как извещала табличка на дверях, и находились Лотт и K°. Я не помнил ни их объявления, ни собственного ответа. Фирма, очевидно, не слишком процветала. В какой-то момент я было возмечтал о добром самаритянине, который ласково предложил бы мне тридцать шиллингов в неделю для начала; но тут же вспомнил о своей обычной судьбе и поразмыслил, стоит ли вообще подыматься по лестнице и подвергаться тому, что было для меня жестокой пыткой, ради того чтобы в очередной раз убедиться в собственной неполноценности.

Начало моросить. Я не хотел раскрывать зонтик, но участь цилиндра обеспокоила меня. До половины одиннадцатого оставалось пять минут. Я обреченно перешел улицу и поднялся по голым ступенькам на третий этаж. Передо мной были две двери, на одной из них висела табличка «Кабинет». В нее я легонько постучал. Не услышав ответа, я постучал снова. На этот раз до меня донесся неразборчивый звук. Я опять постучал, еще громче. И, наконец, услышал ответ, произнесенный визгливым, просящим голосом:

— О, заходите, пожалуйста.

В тоне звучала жалобная мольба. Я повернул ручку и вошел. Комната была маленькая, свет едва пробивался сквозь грязное окно, нижняя половина которого была к тому же заклеена оберточной бумагой. Место походило скорее на деревенскую лавку, чем на контору. Банки с вареньем, кадки с соленьями, бутылки с вином, жестянки с печеньем, штуки сукна, коробки свечей, бруски мыла, сапоги, пачки бумаги, коробки с сигарами, консервы, ружья, патроны в количестве, достаточном для снабжения необитаемого острова, громоздились по углам. За небольшой конторкой у окна сидел молодой человек с поразительно тщедушным телом и поразительно большой головой; настолько они были несоразмерны, что я бы не удивился, подними он вдруг руки и сними голову с плеч. Наполовину войдя в комнату, я остановился.

— Это Лотт и K°? — спросил я.

— Нет, — ответил он — это комната. Один его глаз, стеклянный и тусклый, был устремлен на меня; он не мигал и не двигался. При помощи второго молодой человек продолжал писать.

— Я хотел спросить, — пояснил я, войдя в комнату целиком, — это помещения Лотта и K°?

— Одно из них, — отвечал он, — заднее. Если вы действительно хотите получить работу, закройте дверь.

Я исполнил его просьбу, а затем объявил, что я — г-н Келвер, г-н Пол Келвер.

— А я — Миникин, — представился он. — Сильванус Миникин. Вы, случайно, не знаете, зачем вы сюда пришли?

При взгляде на его тщедушное тело мне сразу же захотелось пробраться через разбросанные на полу товары и надрать ему уши. Однако, судя по его крупному, серьезному лицу, он вполне мог оказаться старшим делопроизводителем.

— Я к г-ну Лотту, — ответил я с достоинством. Мне назначено.

Достав из кармана письмо и перегнувшись через швейную машинку, я протянул его для осмотра. Прочитав письмо, он внезапно вытащил из глазницы тот глаз, которым до того меня рассматривал, и, протирая его носовым платком, обратил ко мне другой. Удовлетворившись, он вручил мне письмо.

— Хотите совет? — спросил он.

Я подумал, что это может оказаться полезным, и ответил утвердительно.

— Бросьте, — коротко посоветовал он.

— Почему же? — спросил я. — Это что, плохая работа?

Вставив свой стеклянный глаз на место, он вернулся к делам. — Если вам нужна работа, — ответил г-н Миникин, — то вы ее получите. Такой во всем Лондоне нет. Работать будете двадцать четыре часа в сутки, и еще сверхурочные с половинной оплатой.

— Но мне очень нужно, — признался я.

— Тогда присаживайтесь, — предложил г-н Миникин. — Отдохните, пока есть возможность.

Я присел на стул; это был единственный стул в комнате, за исключением того, на котором сидел сам Миникин.

— Хозяин, значит, заставляет работать, — сказал я, — а что он за человек? Приятный?

— Только раз я его видел в плохом расположении духа, — ответил Миникин.

Это звучало неплохо.

— И когда же? — спросил я.

— Все время, сколько я его знаю.

Настроение мое падало. Посиди я наедине с Миникиным немного подольше, я бы, наверное, последовал его совету «все бросить», пока не появился г-н Лотт. Но уже в следующую секунду я услышал, как вторая дверь отворилась, и кто-то вошел в кабинет. Потом прозвонил звонок, и Миникин исчез, не прикрыв за собой дверь между двумя комнатами. Так мне довелось подслушать следующую беседу:

— Почему г-на Скита нет?

— Потому что он не пришел.

— Где письма?

— У вас под носом.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать!

— Так они же и вправду у вас под носом.

— Ты передал человеку от Торникрофта, что я просил?

— Да.

— И что он ответил?

— Сказал, что вы лжец.

— Ах, вот как! Ну, а ты что сказал?

— Сказал, что я и сам это знаю.

— Очень остроумно, по-твоему?

— Ну, неплохо.

Какими бы недостатками г-н Лотт ни обладал, он, по крайней мере, умел владеть собой, что я и отметил.

— Кто-нибудь заходил?

— Да.

— Кто?

— Мистер Келвер — мистер Пол Келвер.

— Келвер, Келвер. Кто такой этот Келвер?

— Я могу сказать — дурак.

— Как это?

— Он пришел на работу устраиваться.

— Он здесь?

— Да.

— Ну и как он из себя?

— Выглядит неплохо; блондин…

— Идиот! Я спрашиваю, как у него с головой?

— Сейчас — все в порядке. На ней выходная шляпа.

— Скажи ему, чтобы зашел ко мне. Не уходи, не уходи.

— А как я ему скажу, если не уйду?

— Забери это. Ты с накладными закончил?

— Нет.

— О Господи! А когда закончишь?

— Через полчаса после того, как начну.

— Убирайся! А что, дверь так и была все время открыта?

— Ну, вряд ли она открылась сама.

Появился Миникин с бумагами в руке.

— Заходите, — произнес он. — Да поможет вам Бог! И я зашел, и затворил за собой дверь.

Комната была точным подобием той, из которой я только что вышел. Разве что она была еще больше завалена и загромождена разнообразными предметами, если такое вообще было возможно. Лавируя между ними, я пробрался к столу. Г-н Лотт оказался маленьким, потрепанным человечком, с очень грязными руками и маленькими, беспокойными глазками. Я обрадовался, что он не представительный, а то на меня могла вновь напасть стеснительность; сейчас же я в большей степени мог воздать себе должное. Г-н Лотт сразу же приступил к делу: схватив перевязанную красной ленточкой объемистую пачку писем, он начал размахивать ею перед моим носом.