Эмиль Золя - Избранные произведения. II том

Однажды вечером г-н Руссо отводит врача в сторону и в упор спрашивает его, опасно ли больна жена. Врач сначала уклончиво говорит, что нужно надеяться на природную силу организма, что он видел случаи, когда гораздо более тяжелые больные выздоравливали. Но в ответ на дальнейшие тревожные расспросы мужа врач признается ему, что у г-жи Руссо — чахотка и что болезнь уже зашла довольно далеко.

Выслушав этот приговор, муж весь побелел. Он любит Адель за то, что она так долго делила с ним лишения, прежде чем они достигли нынешнего скромного достатка. Она для него не только жена, но и помощница, усердие, сметливость которой он хорошо знает. Если она умрет, это будет жестокий удар и для него и для дела. Но он должен мужаться, он не может закрыть магазин, чтобы дать волю слезам. И г-н Руссо ничем не выдает своего горя, старается не пугать Адель заплаканными глазами. Его жизнь снова идет своим чередом. Спустя месяц, размышляя об этих грустных предметах, он убеждает себя, что врачи ведь часто ошибаются. У жены вид не хуже, чем был. И она медленно умирает у него на глазах, а он, озабоченный делами, не слишком страдает. Он ждет катастрофы, но представляет себе, что она наступит в далеком будущем.

Адель иногда говорит:

— Ах! Ты увидишь, как я поправлюсь, когда мы переедем в деревню!.. Господи! Всего только восемь лет осталось ждать. Они быстро пролетят!

Господину Руссо и в голову не приходит, что они могли бы уйти на покой сейчас, когда их сбережения еще не достигли намеченной цифры. Да и сама Адель не согласилась бы на это. Когда цель поставлена, нужно ее достичь.

Однако г-жа Руссо уже два раза неделями не вставала с постели. Потом она перемогалась, опять стояла за прилавком. Соседи говорят: «Бедняжка недолго протянет!» И они не ошибаются. Как раз ко времени ежегодной инвентаризации в третий раз наступает ухудшение. Врач приходит утром, беседует с больной, с рассеянным видом пишет рецепт. Он предупреждает мужа, что роковая развязка близится. Но инвентаризация приковывает г-на Руссо к магазину, он с трудом урывает несколько минут, чтобы наведаться к жене. Он поднимается в спальню утром, когда приходит врач; снова забегает около полудня, перед завтраком; в одиннадцать часов ложится спать в каморке, где ему поставили складную кровать. За больной ухаживает служанка Франсуаза. Страшная женщина эта Франсуаза, уроженка Оверни, — грубая, сомнительной опрятности, с неуклюжими ручищами. Она неловко ухаживает за умирающей, с угрюмым видом подает ей лекарства, с невероятным шумом метет комнату, но не делает уборки; на комоде — груда липких пузырьков из-под лекарств, тазы никогда не моются, на спинке стульев висят какие-то тряпки; пол так завален всякой рухлядью, что недоумеваешь, куда ступить. Но г-жа Руссо ни на что не жалуется; она только колотит кулаком в стенку, когда служанка нужна ей и долго не является на зов. Ведь, кроме ухода за ней, у Франсуазы еще много дела; она должна содержать в чистоте магазин, готовить на хозяина и приказчиков, не считая беготни по закупкам и других непредвиденных хлопот. Поэтому хозяйка не может требовать, чтобы служанка безотлучно находилась при ней. За больной ухаживают, когда для этого есть время.

Впрочем, Адель, лежа в постели, не перестает следить за делами. Она интересуется тем, бойко ли идет торговля, каждый вечер спрашивает мужа, велика ли выручка за день, тревожится о ходе инвентаризации. Когда муж на минутку заходит к ней, она не говорит с ним о своем здоровье, а только спрашивает, выяснен ли уже размер прибыли за истекший год. Для нее большое огорчение узнать, что результат не блестящий, — на тысячу четыреста франков меньше, чем в предыдущем году. Томясь в лихорадке, она все еще напоминает о заказах, принятых неделю назад, разбирается в запутанных счетах, управляет домом.

Если муж дольше обычного задерживается у ее постели, она сама гонит его в магазин. От его присутствия она не выздоровеет, а всякая отлучка вредит делу — ведь приказчики, наверное, зевают по сторонам. Она вновь и вновь повторяет:

— Иди, дружок, мне ничего не надо, уверяю тебя. И не забудь закупить побольше классных журналов. Скоро начнутся занятия в школах, у нас их может не хватить.

Адель долго обманывает себя насчет своего состояния. Она все еще надеется не сегодня-завтра встать с постели и снова занять свое место за прилавком. Она даже строит планы: когда она поправится, они как-нибудь в воскресенье съездят в Сен-Клу. Ей никогда еще так страстно не хотелось видеть зеленеющие деревья. Но вдруг однажды утром она становится сосредоточенной, молчаливой. Предшествующей ночью она, лежа с открытыми глазами, в полном одиночестве, поняла, что скоро умрет. Весь день она молча размышляла, устремив глаза к потолку, а вечером задерживает мужа дольше обычного и говорит ему спокойно, как если бы речь шла о торговой сделке:

— Послушай, дружок, завтра ты сходишь за нотариусом. Он живет неподалеку, на улице Сен-Лазар.

— К чему это? — восклицает г-н Руссо. — Это совершенно лишнее, уверяю тебя!

Но она все так же спокойно и рассудительно продолжает:

— Возможно; но мне будет гораздо лучше, если я буду знать, что наши дела в порядке… Когда мы поженились, ни у тебя, ни у меня не было ничего. Сейчас, когда у нас кое-что есть, я не хочу, чтобы мои родные могли урвать у тебя хоть крупицу того, что мы нажили вместе. Агата, моя сестра, не так уж была добра ко мне, чтобы я хотела ее облагодетельствовать. Скорее я все заберу с собой, чем пойду на это.

Она упорствует, заставляет мужа обещать, что он завтра же исполнит ее просьбу. Нотариус приходит, и она долго расспрашивает его; она хочет, чтобы все было предусмотрено, чтобы родня не могла оспаривать ее последнюю волю. Когда завещание составлено и нотариус уходит, она, улегшись поудобнее, едва слышно говорит мужу:

— Теперь я могу спокойно умереть… Конечно, я заслужила отдых. Мне жаль, что не придется пожить в деревне. Но ты-то будешь там жить на покое! Обещай мне, что поселишься там, где мы хотели отдохнуть вместе. Знаешь, в той деревушке, где родилась твоя мать, под Меленом. Это мне будет приятно.

Господин Руссо плачет горькими слезами. Жена утешает его, дает ему добрые советы: если одиночество станет его тяготить, пусть женится вторично; но только на женщине в летах, ведь молодые девушки выходят за вдовцов из голого расчета. Она сама называет одну знакомую, — если он женится на ней, она будет спокойна за него.

Ночью наступает мучительная агония; Адель задыхается, просит открыть окно. Франсуаза дремлет, сидя на стуле. Г-н Руссо стоит у изголовья; единственное, что он может сделать, это обеими руками сжимать руку умирающей, чтобы дать ей почувствовать, что он с ней, что он не отходит от нее. Утром ей вдруг становится гораздо легче; она лежит белая как полотно, с закрытыми глазами и тихо, ровно дышит. Муж решает, что он может вместе с Франсуазой сойти вниз, открыть магазин. Вернувшись в спальню, он видит, что жена, все такая же бледная, лежит в той же позе, вытянувшись во весь рост, но теперь глаза у нее широко раскрыты. Она умерла.