Анатоль Франс - Преступление Сильвестра Бонара. Остров пингвинов. Боги жаждут

— Это занятия низкие и утомительные, о юная дева. Я открыл способ приобрести большое богатство, не изнуряя себя трудом. Но скажи мне, кто ты?

— Меня зовут Орброзой,— отвечала юная дева.

— Почему же ты оказалась в ночную пору так далеко от своего жилища?

— На то была воля неба, Кракен.

— Что это значит, Орброза?

— Это значит, что само небо, о Кракен, поставило меня на твоем пути с неведомой мне целью.

Кракен долго смотрел на нее в мрачном молчании. Потом вдруг ласково промолвил:

— Войди в мой дом, Орброза. Это дом самого искусного и самого храброго среди сынов Пингвинии. Если ты пойдешь за мною, то станешь моей подругой.

Тогда, опустив глаза, она прошептала:

— Я пойду за вами, господин мой.

Так прекрасная Орброза стала подругой героя Кракена. Этот брак не был ознаменован торжественными песнопениями при свете факелов, потому что Кракен не хотел показываться пингвинскому народу: укрывшись в своей пещере, он создавал великие замыслы.

Между тем обитатели Альки предавались мирным трудам. Те, кто жил на северном побережье, ездили на лодках ловить рыбу и собирать ракушки. Домбские земледельцы сеяли овес, рожь и пшеницу. В Далльской долине богатые пингвины разводили домашний скот, а жители Гагарьей бухты занимались садоводством. Купцы из Порт-Альки вели с Арморикою торговлю соленой рыбой. Бретонское и британское золото, проникая на остров, облегчало торговые сношения. Пингвинский народ спокойно наслаждался плодами своих трудов, как вдруг зловещая молва побежала из селенья в селенье. Всюду сразу стало известно, что ужасный дракон дотла разорил две фермы в Гагарьей бухте.

А за несколько дней до того пропала дева Орброза. Ее хватились не сразу, так как и прежде то один, то другой сильный мужчина, воспылав к ней любовью, похищал ее. И пингвинские мудрецы не удивлялись этому: ведь она была прекраснейшей из дев Пингвинии. Было замечено, что иногда она даже шла навстречу своим похитителям: ведь от судьбы не уйдешь. Однако на этот раз, видя, что ее нет и нет, все испугались: уж не сожрал ли ее дракон?

Вместе с тем жители Далльской долины вскоре убедились, что этот дракон — не пустая выдумка женщин, любящих поболтать у источника. Ибо однажды ночью в деревне Анис чудовище сожрало шесть кур, барана и сиротку-мальчика по имени Эло. Наутро от похищенных не осталось и следа.

Сельские старейшины немедленно собрались на площади Совета и, усевшись на каменную скамью, стали обсуждать, что делать в подобных ужасных обстоятельствах. И, призвав к себе всех, кто видел дракона в эту зловещую ночь, спросили их:

— Заметили ли вы, каков он видом и что у него за повадки?

И все по очереди отвечали:

— У него львиные когти, орлиные крылья и змеиный хвост.

— На спине у него щетинистый гребень.

— Весь он покрыт желтой чешуей.

— Взгляд его зачаровывает и поражает, как молния. Из пасти его извергается пламя.

— Он заражает воздух своим дыханием.

— У него голова драконья, когти львиные, хвост — как у рыбы.

Но одна жительница Аниса, слывшая женщиной положительной и разумной,— та самая, у которой дракон похитил трех кур,— сообщила следующее:

— С виду он совсем как человек. Я даже обозналась и подумала было, что это мой муженек, так что сказала ему: «Иди ты спать, дурачина!»

Другие говорили:

— Он вроде облака.

— Он словно гора.

А какой-то ребенок пришел и сказал:

— Я видел, как у нас в риге дракон снял с себя голову, чтобы поцеловать мою сестрицу Минни.

И еще спрашивали старейшины:

— Какой величины был дракон?

Им отвечали:

— Как бык.

— Как большие торговые корабли бретонцев.

— Ростом с человека.

— Выше смоковницы, под которой вы сидите.

— Не больше собаки.

На вопрос, какого он цвета, жители отвечали:

— Красного.

— Зеленого.

— Синего.

— Желтого.

— Голова у него совсем зеленая, крылья — ярко-оранжевые, с розовым отливом и серебристо-серыми краями; зад и хвост — в коричневую и розовую полоску; живот — ярко-желтый в черную крапинку.

— Какого он цвета?.. Бесцветный!

— Цвет у него драконий.

Услышав эти показания очевидцев, старейшины пребывали в недоумении — что же надлежит предпринять. Одни предлагали подстеречь дракона, напасть на него и пронзить множеством стрел. Другие, считая безнадежным противиться столь могучему чудовищу, советовали умиротворить его приношениями.

— Будем платить ему дань,— сказал один из них, пользовавшийся славой мудреца.— Мы можем умилостивить его дарами — вином, плодами, ягнятами, юной девственницей.

Наконец, третьи советовали отравить источники, из которых он обычно пьет, или напустить дыма в его пещеру, чтобы он там задохся.

Но ни одно из этих мнений не возобладало. Долго тянулись споры, и старейшины разошлись, так и не приняв никакого решения.

Весь месяц, посвященный римлянами их ложному богу Марсу {166} , или Маворсу, дракон разорял Далльские и Домбские фермы; он уволок пятьдесят баранов, двенадцать свиней и трех мальчиков. Все семьи были в горе, и остров оглашался жалобными воплями. Чтобы заклинаниями избавиться от всеобщего бедствия, старейшины несчастных селений, орошаемых Кланжем и Сюрелью, уговорились собраться и сообща идти за помощью к блаженному Маэлю.

На пятый день месяца, название которого на языке латинян означает открытие {167} , потому что с него начинается год, процессия старейшин подошла к деревянному скиту, возвышающемуся на южном берегу острова. Впущенные в ограду, они огласили обитель стонами и рыданиями. Тронутый их жалобами, старец Маэль покинул монастырский покой, где предавался занятиям астрономией и размышлениям инад Священным писанием, и спустился к ним, опираясь на свой пастырский посох. Старейшины при виде его простерлись ниц, протягивая к нему зеленые ветви. А некоторые стали курить благовонными травами.

И святой муж, сев у монастырского колодца, под древней смоковницей, обратился к ним с таким словом:

— О дети мои, потомки пингвинов, почему предаетесь вы плачу и стенаниям? Почему протягиваете ко мне с мольбою эти ветви? Почему возносите к небесам благовонные курения? Надеетесь ли вы, что я отвращу от вашей главы некое несчастие? О чем умоляете вы меня? Я готов жизнь мою отдать за вас. Скажите же мне, чего ждете вы от своего отца?