Мария Эджуорт - Замок Рэкрент

«Уводчик». — Так называют человека, которого нанимают специально, чтобы он «устраивал увод» в оплату аренды, то есть уводил и продавал скот арендаторов. Должность «уводчика» отнюдь не синекура. Глоссарий М.Э.)

Хотел я из него сделать священника ... — В Ирландии среди людей такого положения, как Тэди, было принято, когда им удавалось достать немного денег, отправлять своих сыновей за границу в Сент-Омеру {14} или в Испанию, чтобы они получили там духовное образование. Сейчас священников готовят в Мейнуте {15} . Издатель недавно познакомился с молодым человеком, который начал с того, что развозил письма, потом стал плотником, потом оставил рубанок и верстак, чтоб изучить, как он сказал, гуманности в Мейнутском колледже, но, окончив полный курс гуманитарных наук, решил стать не священником, а солдатом. ( Глоссарий М.Э.)

... ни в церковь, ни к мессе . — Эти слова означают, что миледи не была ни протестанткой, ни католичкой. ( Прим. составителя )

Казармы. — Прежде в дворянских домах в Ирландии было принято ставить в одной из больших спален в ряд кровати, на которых могли бы переночевать случайные гости. Комнаты эти называли казармами. ( Глоссарий М.Э.)

... не от мира сего ... — В Ирландии это значит простак, глупец. ( Глоссарий М.Э.)

Эта часть истории семейства Рэкрент кажется совершенно неправдоподобной; однако из справедливости к честному Тэди надеемся, что читатель вспомнит нашумев­шую историю домашнего заточения леди Каткарт. Издатель был знаком с полков­ником Мак-Гайром, супругом леди Каткарт, а недавно он виделся с горничной, ко­торая жила у полковника Мак-Гайра во время заточения леди Каткарт, и подробно допросил ее обо всем. Ее светлость в течение многих лет была узницей в собственном доме; во все это время супруга ее посещали соседи-дворяне, а за обедом он неизменно посылал к ее светлости с поклоном и известием, что общество имеет честь пить за ее здоровье, и покорнейше справлялся, не послать ли миледи какое-либо блюдо от стола. Ответ всегда был один: «Леди Каткарт передает поклон — у нее есть все, что ей нужно». Заслуживает упоминания пример честности в бедной ирландке. У леди Каткарт было несколько превосходных бриллиантов, которые она укрыла от своего супруга и настоятельно желала вынести из дому, чтобы они не попали ему в руки. У нее не было ни слуги, ни друга, которым она могла бы их вверить; но она обратила внимание на бедную нищенку, которая ходила в дом; она заговорила с нею через окно комнаты, в которой была заточена: нищенка обещала все исполнить, и леди Каткарт выбросила ей узелок с бриллиантами. Бедная женщина отнесла их по указанному адресу, и когда несколько лет спустя леди Каткарт обрела свободу, она получила свои бриллианты обратно.

Свободу ее светлости принесла смерть полковника Мак-Гайра. В минувшем году редактор виделся с джентльменом, который сопровождал ее в Англию после смерти ее супруга. Когда ей сообщили о его смерти, она вообразила, что это неправда, что ей говорят так с единственной целью ее обмануть. В то время на ней было рубище, едва прикрывавшее тело, и рыжий парик, она казалась испуганной и плохо разби­ралась в происходящем; по ее словам, она с трудом различала людей; ее заточение продолжалось свыше двадцати лет. Обстоятельства эти могут показаться странными английскому читателю; в настоящее время можно не опасаться, что кому бы то ни было сойдет с рук подобное тиранство, ибо власть теперь в руках правительства, и нет никакой возможности добиться от парламента акта, освобождающего от ответствен­ности за совершенные жестокости. ( Подстрочные замечания М.Э .)

Джессика — дочь Шейлока (Шекспир. Венецианский купец). ( Прим. составителя )

Куррах — это ирландский Ньюмаркет {16} . ( Глоссарий М.Э.)

Дублинский колледж (или просто Колледж)—Тринити Колледж (Колледж Св. Троицы) в Дублине, т. е. Дублинский Университет, основанный в 1391 г. ( Прим. составителя )

Темпл — юридическая коллегия в Лондоне, где получали образование будущие адвокаты. ( Прим. составителя )

Обложит имение поборами и виндикациями или придумает еще что-нибудь, только чтоб передать имение кому-либо другому .—Читателя-англичанина, возможно, удивит широта юридических познаний Тэди и та легкость, с которой он сыплет юридическими терминами, но в Ирландии любой бедняк, будь то фермер, ткач, лавочник или дворецкий, подчас является, помимо всего прочего, и юристом. Он прекрасно разбирается в судебных предписаниях, делах о возвращении земель, государственной опеке, постановлениях, компенсациях и пр., и термины эти ему так же примелькались, как любому стряпчему. Законы они все просто обожают. Это своего рода лотерея, в которой ставишь свой ум и хитрость против собственности соседа, сознавая, что терять тебе нечего, а выиграть можно многое. «Ты у меня ответишь, как полагается по закону, это уж точно!» — говорит англичанин, уповая на справедливость. «Ты у меня ответишь перед его честью», — грозит ирландец в надежде на пристрастность судьи.

Тяжела жизнь ирландского мирового судьи на следующий день после ярмарки, особенно если он живет возле небольшого городка. Поражает число убитых (убитых не значит мертвых, а просто пострадавших) и раненых, которые приходят к его чести с разбитыми головами или синяками; но еще более поражает число тех, кто, несмотря на то что, трудясь с утра до ночи, едва зарабатывает себе на пропитание, готов без малейших возражений потерять шесть-семь часов в день, ожидая во дворе мирового судьи, чтобы только пожаловаться — на что? да ни на что! Их невозможно убедить в том, что время — это деньги. Собственное время они не ценят, и думают, что и другие свое время ни во что не ставят. А поэтому они спокойно рассказывают мировому судье часовую историю о го-лове (то есть о шестипенсовике), а если тот выражает нетерпение, то они относят это за счет тайного предубеждения против себя. Метод у них таков: они заучивают свой рассказ наизусть и передают, как они говорят, все как было, то есть от начала и до конца, без остановки.

— Я вижу, мой друг, что ты уже часа три сидишь у меня во дворе. В чем же дело?

— С позволения вашей чести, об этом я и хотел бы сказать вашей чести одно слово.

— Ну, говори, да только побыстрее. Что там у тебя стряслось?

— Ничего, с позволения вашей чести, так-таки совсем ничего, только вот насчет корма для коня, с позволения вашей чести, которого вот этот человек продал мне на масленицу на ярмарке в Гуртишанноне, а конь этот трижды брал да и ложился и совсем меня убил; я уж не говорю вашей чести, что не далее, как вчера вечером, он улегся прямо в доме, а ведь там кругом дети, и это господняя милость, что он их не придавил или не упал в огонь да не сгорел. Так что, с позволения вашей чести, сегодня я отвел его назад владельцу, вот он стоит — он пошумел, пошумел, да и отдал мне мою кобылу, на которую я махнул (то есть обменял) его коня. Но теперь он не желает платить за выпас за все то время, что конь был у меня, хоть обещал заплатить, если конь не подойдет, а он у меня и дня не проработал, ни плохо, ни хорошо, пока, с позволения вашей чести, он у меня был, а коновала я к нему пять раз водил. Так что, с позволения вашей чести, я знаю, что ваша честь будет мне другом, потому как я лучше пойду к вашей чести, чтоб ваша честь меня рассудила, чем к любому другому судье во всей Ирландии. Так вот я и привел его к вашей чести и знаю, что ваша честь велит ему заплатить мне за выпас или скажет, могу я его вызвать на следующее выездное заседание суда, с позволения вашей чести, или нет?