Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 33. Сальватор. Части 3,4

— Говорите, — сказал Сальватор.

— Вы не раз уверяли меня в своих дружеских чувствах. Я пришел просить вас доказать мне эту дружбу.

— Я к вашим услугам.

— Завтра я дерусь на дуэли; господин генерал Эрбель согласился быть одним из моих секундантов. Могу ли я просить вас оказать мне честь быть вторым?

— С удовольствием, сударь; прошу вас лишь назвать причину дуэли и имя вашего обидчика.

— Господин Лоредан де Вальженез только что напал на меня в Палате, и это было сделано в столь неподобающей манере, что я не могу не потребовать удовлетворения.

— Лоредан? — вскричал Сальватор.

— Вы с ним знакомы? — спросил г-н де Маранд.

— Да, — подтвердил Сальватор и грустно покачал головой. — О да, я его знаю.

— Может быть, вы знаете его достаточно близко, чтобы отказаться быть моим секундантом?

— Послушайте, сударь, — медленно и значительно произнес Сальватор. — Я ненавижу господина де Вальженеза по причинам, которые вы когда-нибудь узнаете, и это произойдет очень скоро, если предчувствия меня не обманывают. Более того, он нанес мне личную обиду, взывающую к отмщению. Но существует один человек, которому я поклялся, что не трону и волоса на голове Лоредана. Однако, господа, если я соглашусь быть секундантом и во время дуэли с нашим недругом случится несчастье, выйдет так, что я не сдержал слова.

— Вы правы, дорогой Вальсиньи, — согласился г-н де Маранд, — мне остается лишь извиниться за причиненное вам беспокойство.

— Я не могу быть вашим секундантом, — сказал Сальватор, — но, возможно, пригожусь вам как хирург. Если вы согласны, я готов предоставить себя в ваше распоряжение.

Господин де Маранд протянул Сальватору руку:

— Я знал, что вы так или иначе окажете мне услугу.

И он вышел в сопровождении генерала, вызвавшегося поутру заехать за молодым человеком, который в качестве хирурга считал себя вправе присутствовать на дуэли.

С улицы Макон банкир с генералом отправились на Люксембургскую улицу, где жил генерал Пажоль, без колебаний принявший предложение г-на де Маранда.

Спустя четверть часа оба генерала вошли в гостиную г-на де Вальженеза. Он лежал на канапе, хохоча во все горло над шутками Камилла де Розана и еще одного молодого фата из числа своих приятелей.

— Сударь! — обратился к Лоредану граф Эрбель. — Мы с генералом Пажолем хотели бы переговорить с вами наедине.

— Зачем же наедине, господа? — вскричал Лоредан.

Вы можете говорить в присутствии моих друзей, у меня от них секретов нет.

— В таком случае, — сухо продолжал граф Эрбель, — мы имеем честь потребовать у вас от имени господина де Маранда удовлетворения за нанесенное вами оскорбление.

— Вы секунданты господина де Маранда? — спросил Лоредан.

— Да, сударь, — в один голос отозвались оба генерала.

— В таком случае, господа, — сказал г-н де Вальженез, вставая и указывая на двух молодых людей, — вот мои секунданты. Соблаговолите обсудить с ними все вопросы. Я даю им на это полномочия.

Он с высокомерным видом кивнул на прощание секундантам г-на де Маранда и, перед тем как выйти, сказал Камиллу:

— Я прикажу подавать на стол. Заканчивайте поскорее, Камилл, я умираю с голоду.

— Господа! — сказал генерал Эрбель. — Вам известно, в чем состоит оскорбление, за которое мы требуем удовлетворения?

— Да, — подтвердил Камилл, едва заметно усмехнувшись.

— Я считаю, — продолжал генерал, — что вдаваться в подробности ни к чему.

— Вы правы, совершенно ни к чему, — с той же ухмылкой проговорил Камилл.

— Намерены ли вы возместить ущерб, который вы нам нанесли?

— Это зависит от того, какой род возмещения вы имеете в виду.

— Я вас спрашиваю, готовы ли вы принести извинения?

— Ну нет, — возразил Камилл, — любое извинение нам категорически запрещено.

— В таком случае, — заметил генерал, — нам остается лишь обсудить условия дуэли.

— Вы оскорбленная сторона, — сказал Камилл. — Изложите свои условия.

— Мы имеем честь предложить вам следующее: дуэль на пистолетах.

— На пистолетах; очень хорошо.

— Противники становятся на расстоянии сорока шагов друг от друга и могут сделать или не сделать по пятнадцать шагов.

— Значит, если каждый пройдет по пятнадцать шагов, их будут разделять десять шагов?

— Десять! Да, сударь.

— Прекрасное расстояние; хорошо, пусть будет в десяти шагах.

— Пистолеты возьмем у Лепажа, чтобы они были незнакомы обоим противникам.

— Кто их возьмет?

— Каждый из нас принесет по паре или, если угодно, подмастерье оружейника, который зарядит пистолеты, принесет две пары. Мы бросим жребий и определим, из каких стрелять.

— Все очень хорошо. Теперь договоримся о месте встречи.

— Аллея Ла Мюэтт, если угодно.

— Аллея Ла Мюэтт. В конце этой аллеи есть что-то вроде площадки, где нет никаких ориентиров для глаза; она будто нарочно создана для встречи.

— Пусть будет площадка.

— Да, мы забыли обсудить время.

— Светает не раньше семи. Назначим встречу на девять.

— В девять. Превосходно, сударь… Будет время привести себя в порядок.

— Нам остается откланяться, господа, — заявили два генерала.

— Примите уверения в нашем почтении, — сказали, поднимаясь, молодые люди.

Едва за секундантами банкира закрылась дверь, г-н де Вальженез вошел в гостиную, приговаривая:

— Ну и копуши! Я думал, вы никогда не кончите!

— Вот на чем мы договорились… — начал было Камилл.

— Знаю! — перебил Лоредан. — Мы договорились поужинать в половине седьмого, а сейчас шесть тридцать пять.

— Я тебе говорю о дуэли.

— А я — об ужине. Дуэль можно отложить, ужин — никогда. За стол!

— За стол! — подхватили два молодых человека.

И все трое устремились в столовую, где их ожидала мадемуазель Сюзанна де Вальженез.

За столом веселились от души, злословили обо всем Париже, но особенно о банкире, высмеивая г-на де Маранда на все лады как политика и финансиста, насмехаясь над его моральными качествами, но более всего над его внешностью.

О завтрашней дуэли говорили не больше, чем о китайском императоре.

Из уважения ли к присутствующей даме, от беззаботности или из самонадеянной уверенности в исходе дела это происходило? Этого мы не знаем или, вернее, думаем, что было всего понемногу в умолчании троих молодых людей.

Они были заняты десертом, когда личный слуга г-на де Вальженеза подал хозяину карточку на серебряном подносе.

Лоредан бросил на карточку взгляд.

— Конрад! — вскричал он.

— Конрад! — едва слышно выдохнула мадемуазель де Вальженез и слегка побледнела. — Что ему от нас нужно?

Лоредан стал белым под стать чашке севрского фарфора, которую он поднес к губам.

Камилл обратил внимание на то, что это имя взволновало и брата и сестру.