Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 29. Сан Феличе. Книга 2

На его поиски бросилась толпа лаццарони. По их убеждению, Макк был предателем, вступившим в сговор с якобинцами и французами, и, следовательно, заслуживал виселицы. Толпа устремилась в Казорию, где полагала его найти.

Макк действительно находился там с майором Райзаком, единственным офицером, еще сохранившим верность ему в этой страшной катастрофе. Генералу сообщили о грозящей опасности. Она и действительно была серьезной. Герцог делла Саландра, которого лаццарони встретили на дороге в Казерту и приняли за Макка, чуть было не распрощался с жизнью. Генералу оставался один выход: искать убежища у Шампионне. Но Макк помнил, как грубо обошелся он с французским генералом в письме, которое передал через майора Райзака в начале кампании, и как, покидая Рим, издал против французов такой жестокий указ, поэтому теперь он не смел надеяться на великодушие Шампионне. Но Райзак обнадежил Макка, обещая явиться к Шампионне первым и подготовить его приезд. Макк принял это предложение и на то время, пока майор выполнял свою миссию, удалился в небольшой домик в Каивано, на безопасность которого он полагался ввиду его уединенности.

Шампионне расположился лагерем перед небольшим городком Аверса. Он всегда интересовался историческими памятниками и только что посетил со своим верным Тьебо старый, заброшенный монастырь и развалины замка, в котором королева Джованна убила своего мужа; они осмотрели все, вплоть до остатков балкона, где Андрей был повешен на изящном шнурке из шелковых и золотых нитей, сплетенном самой королевой. Генерал пояснял Тьебо, который не был знатоком в столь ученых материях, каким образом Джованна получила отпущение этого греха, продав папе Клименту VI Авиньон за шестьдесят тысяч экю, как вдруг у входа в его палатку остановился всадник и Тьебо издал возглас радостного удивления, узнав своего старого знакомца, майора Райзака.

Шампионне принял молодого офицера с той же светской учтивостью, с какой принимал его в Риме, и выразил сожаление, что тот не явился часом ранее, чтобы принять участие в археологической прогулке, которую он только что совершил; затем, не справляясь о причинах, приведших его сюда, предложил Райзаку свои услуги как другу, словно этот друг не был в неаполитанском мундире.

— Прежде всего, дорогой майор, — сказал Шампионне, — позвольте мне принести вам мою благодарность. По возвращении в Рим я нашел дворец Корсини, который вам оставил, в наилучшем состоянии. Ни одна книга, ни одна карта, ни одно перо не пропали. Мне показалось даже, будто в течение двух недель, когда он был обитаем, никто не тронул ни одной вещи из тех, что служили мне каждодневно.

— Что ж, генерал, если вы признательны мне за ту небольшую услугу, которую, как вы говорите, оказал вам я, то вы в свою очередь можете оказать мне услугу гораздо, большую.

— Какую же? — улыбаясь, спросил Шампионне.

— Забыть две вещи.

— Берегитесь! Забыть труднее, чем вспомнить. Что это за вещи? Ну же, говорите!

2-687

— Во-первых, забыть о письме, что я привез вам в Рим от генерала Макка.

— Вы могли заметить, что я забыл о нем уже через пять минут после того, как его прочел. А во-вторых?

— Во-вторых, распоряжение о госпиталях.

— Этого, сударь, я не забыл, — ответил Шампионне, — но прощаю.

Райзак поклонился.

— Я не могу просить большего у вашего великодушия, — сказал он. — Теперь несчастный генерал Макк…

— Да, я знаю: его преследуют, его хотят убить. Как Тиберий, он вынужден каждую ночь искать себе новую спальню. Почему он не приехал ко мне просто, без церемоний? Я не мог бы, подобно персидскому царю, предоставить ему, как Фемистоклу, пять городов моего царства, чтобы оказать достойный прием, но у меня есть моя походная палатка, она достаточно велика для двоих, и здесь он найдет гостеприимство солдата.

Едва Шампионне произнес эти слова, как покрытый пылью человек соскочил со взмыленной лошади и робко переступил порог палатки, которую французский генерал только что предлагал Макку как убежище.

Это был Макк: узнав, что его преследователи, направляются в Каивано, он понял, что уже не может ждать возвращения своего посланца с ответом Шампионне.

— Генерал! — воскликнул Райзак. — Входите, входите же! Как я вам говорил, наш враг — великодушнейший из людей!

Шампионне поднялся и шагнул навстречу Макку с протянутой рукой.

Макк подумал, что эта рука, несомненно, протянута, чтобы принять его шпагу.

Опустив голову и краснея, он мигом вытащил ее из ножен и, держа за клинок, подал французскому генералу.

— Генерал, — произнес он, — я ваш пленник, и вот моя шпага.

— Остановитесь, сударь, — с тонкой улыбкой ответил ему Шампионне, — мое правительство запрещает мне принимать подарки английского изготовления.

На этом мы прощаемся с генералом Макком, потому что он больше не встретится нам на пути, и покидаем его, надо признаться, без сожаления.

Французский генерал обращался с ним как с гостем, а не как с пленником. На другой день после приезда Макка Шампионне дал ему паспорт в Милан, предоставляя его в распоряжение Директории.

Но Директория обошлась с Макком не так вежливо, как Шампионне. Макк был арестован и содержался в заключении в одном маленьком французском городке до тех пор, пока, после битвы при Маренго, его не обменяли на отца того, кто пишет эти строки; этого пленника король Фердинанд захватил обманным путем и держал под замком в Бриндизи.

Несмотря на неудачи в Бельгии и неспособность, которую он доказал в Римской кампании, в 1804 году генерал Макк получил командование армией в Баварии.

В 1805-м, при наступлении Наполеона, он заперся в крепости Ульм, где после двух месяцев блокады подписал самую позорную капитуляцию, о которой когда-либо упоминалось в анналах войн.

Он сдался с тридцатью пятью тысячами человек.

На этот раз он был судим и приговорен к смерти; но кара эта была смягчена и заменена пожизненным заключением в Шпильберге.

По прошествии двух лет генерал получил помилование и был выпущен на свободу.

С 1808 года Макк исчез с мировой арены, и никто больше ничего о нем не слышал.

Справедливо говорили о нем так: чтобы сохранить репутацию первого генерала своего времени, ему недоставало только одного — не иметь возможности командовать армией.

Продолжим же рассказ о событиях, способствовавших приходу французов в Неаполь. При всей их простоте эти исторические факты создают, тем не менее, картину нравов, не лишенную красок и занимательности.

Лаццарони, придя в ярость, когда генерал Макк ускользнул от них, не хотели смириться с тем, что им пришлось напрасно совершить столь долгий путь.