Айн Рэнд - Подумай дважды [Think Twice]

Боже, прошу тебя, позволь мне побыть глупым! Позволь побыть бесчестным! Позволь побыть презренным! Ну, хоть раз. Иначе — никак.

Пойми же, это все проблема одной неудачи. Допусти же хоть одну неудачу вместо того, чтобы все время пытаться быть умным, оригинальным, честным, дерзким, а также вытягивать из себя все соки в попытках выйти за границы собственных возможностей. Поверь, что нужно быть скучным, банальным, милым, бесчестным и не представляющим опасности. Вот и весь секрет! А другие люди тоже так притворяются? Что-то я так не думаю. Иначе бы менее чем через полгода они бы уже оказались в психиатрической лечебнице. Тогда как же они это делают? Не знаю. Не так, но все же чем-то похоже. Может быть, если бы нам с самого начала говорили о том, что стоит допускать промахи... Но нам не говорили. Правда, некоторые доходили до этого своими мозгами, и достаточно рано — вот с ними-то все в порядке. А почему я должен быть таким? Почему мы...

Брось. Ты тут не решением мировых проблем занимаешься, а пишешь коммерческую историю.

Так, теперь спокойно и быстро. Сдерживай себя и не позволяй плыть по течению дальше, как и своей истории.

Давай напишем детектив. Об убийстве. Не бывает такого, чтобы детектив с убийством был серьезным. Давай. Быстро, спокойно и просто.

В детективном романе должны быть двое — убийца и жертва, но такие, чтобы читатель не сочувствовал никому из них. Так всегда эти истории и пишутся. Можно, конечно, слегка склонить свою симпатию к убитому, но убийца совершенно точно должен быть мерзавцем... Еще у мерзавцев должен быть мотив. Такой, чтобы к нему чувствовали только презрение... Ну-ка... Придумал! Убийца — это шантажист, который держит за горло своими ультиматумами многих людей, но один из них слишком близко подобрался к тому, чтобы раскрыть его личность. Этого-то смышленого парня и убьют. Самый примитивный мотив, который только можно было Придумать. Такой не может ничто извинить... Или может? А если... Что, если удалось оправдать убийцу?

Что, если целями шантажа становились волки в овечьих шкурах? Люди такого типа, которые творили ужасные Вещи, но при этом всегда исхитрялись оставаться в рамках закона, а потому от них нельзя было защититься. И вот этот человек решил начать их шантажировать. ОН раздобыл информацию о них всех и решил вершить правосудие. Многие люди выстраивают свою карьеру по трупам. А этот человек как раз такие «трупы» и выкапывал. Вот только он не использует эти преимущества в личных целях, а пытается устранить нанесенный «волками» вред. Настоящий Робин Руд среди шантажистов! Он требует от них сделать только то, что позволит простым людям из-за них больше не трястись по ночам. Например, одному коррумпированному политику герой — нет, злодей! — нет, герой подкидывает наркотики и заставляет проголосовать верно за определенный закон.

Другого, продюсера из Голливуда, погубившего множество судеб, герой заставляет порвать роман с талантливой актрисой, которую он бы вскоре подчинил своей власти. Есть среди них еще и жуликоватый бизнесмен, которого наш герой заставляет играть по правилам. А самый страшный противник, один из них—кто же он? Лицемерный реформатор? Да нет, слишком щекотливая тема, слишком противоречивая... А хотя к черту толерантность! Когда этот реформатор почти раскрывает личность героя, тот его убивает. А почему бы нет? Самое интересное во всей истории то, что все описываемые люди предстают такими же, как в жизни. Столпы общества, обожаемые и уважаемые — такими они всем кажутся. А герой — просто одиночка с тяжелым характером.

Шикарная история! Пусть кто попробует сказать, что не так! Что некоторые из наших известных людей не являются такими, как будет описано в книге! Снимем маски с общества’ Покажем им, чего это стоит! Докажем, что одинокий волк—вовсе не всегда волк! Докажем превосходство честности, отваги, силы и целеустремленности! И все это—руками убийцы и шантажиста! У меня будет история о герое, который был убийцей, и это сошло ему с рук! Великолепная история! Очень важная история, которая...

Генри Дорн вдруг очень спокойно уселся обратно в кресло, скрестив перед собой руки и сгорбившись. Он ничего не видел, не слышал и ни о чем не думал.

А затем отодвинул девственно чистый лист бумаги в сторону, взял газету «Тайме» и открыл страницу с объявлениями «Необходима помощь»...

1940 г.