Элиза Ожешко - Сочинения в 5 томах. Том 1. Марта. Меир Эзофович

— Это необходимо? Боже мой, неужели это необходимо? — сочувственно спросил ювелир.

— Необходимо, — коротко и сухо ответила женщина.

— Ну уж если вы этого непременно желаете, то вам лучше продать кольцо мне, чем кому-нибудь другому. Здесь вы по крайней мере получите его полную стоимость.

Сказав это, он подошел к столу, на котором стояла стеклянные коробки с золотыми изделиями, и бросил кольцо на чашку маленьких весов. Металл, ударившись о металл, издал чистый протяжный звук.

— Хорошее золото, — буркнул ювелир.

Марта отвернулась от качавшихся весов. Внимание ее привлекли люди, которых она до этой минуты не замечала. По обе стороны длинного стола сидело пятеро молодых людей в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет с разными инструментами в руках. Они шлифовали и полировали драгоценные камни, плавили золото над небольшим пламенем, лизавшим края железных треножников; один рисовал образцы цепочек, браслетов, брошек, серег, крышек для часов и тому подобных тонких изделий. Марта упорно смотрела на руки этих людей, работавших за длинным столом. В ее глазах вспыхнули огоньки, она сгорала от любопытства, от желания самой приняться за эту работу. Присматриваясь к ней, Марта за несколько минут лучше поняла особенности ювелирного искусства, чем мог бы понять кто-либо другой за долгие часы наблюдений.

— Прошу вас, сударыня, — окликнул ее ювелир, — ваше кольцо стоит три рубля пятьдесят копеек серебром.

Услышав его голос, Марта перестала смотреть на работающих и быстро подошла к столу, около которого стоял ювелир.

— Скажите, пожалуйста, — обратилась она к нему, — ведь это ваши помощники?

— Да, — ответил ювелир, немного удивленный неожиданным вопросом.

— И ваши ученики…

— Да, есть и ученики.

— А вы не могли бы принять и меня ученицей или помощницей?

Маленькие глазки ювелира широко раскрылись.

— Вас? Вас? — переспросил он, запинаясь. — Как же это… Зачем это вам?

— Да, меня, — повторила Марта решительно. — Я осталась без всяких средств… И я вижу, что работа наша была бы мне по силам; мне думается даже, что я хорошо справлялась бы с ней. Она требует хорошего вкуса, а я когда-то имела возможность развить свой вкус… Конечно, вам пришлось бы учить меня, но недолго… ручаюсь вам, что приложу все силы… Я согласилась бы на самую маленькую плату, на любые условия…

Ювелир, наконец, опомнился от первого удивления. Он понял теперь, чего добивается женщина, пришедшая продать обручальное кольцо. Он нахмурился, быстрые глазки смущенно заморгали.

— Видите ли, пани, — начал он, — я, собственно говоря, не держу учеников; эти молодые люди уже подготовлены, обучены…

Марта бросила взгляд в сторону стола, за которым сидели служащие. Один из них, тот, который рисовал, как раз поднялся и вышел в соседнюю комнату.

— Я умею рисовать, — сказала Марта, — то есть умею настолько, — добавила она быстро, — чтобы делать рисунки для ювелирных изделий.

Сказав это, она с лихорадочной поспешностью подошла к длинному столу и села на место вышедшего из комнаты рисовальщика. Молодые люди отодвинули свои стулья, перестали работать и смотрели на нее с удивлением и иронией. Без иронии, но тоже с большим удивлением смотрел на нее ювелир. В магазине стояла мертвая тишина. Марта ни на кого не обращала внимания, ничего не видела. Схватив карандаш, она начала набрасывать эскиз на листе бумаги, лежавшем тут же на столе. На щеках женщины, склонившейся над работой, заиграл румянец, она дышала ровно и глубоко, рука уверенными движениями чертила линии на бумаге.

Рисовальщик, возвратившись и заметив, что его место занято, остановился на пороге. Это был молодой человек лет двадцати трех, тщательно одетый, завитой, с холеными усиками. Засунув руки в карманы и прислонясь к двери, он, улыбаясь, — подмигивал товарищам.

— Но… Послушайте, пани, — начал уже терявший терпение ювелир.

— Сейчас, сейчас! — отозвалась Марта, не отрывая глаз от бумаги.

Скоро она встала и протянула ювелиру листок со своим рисунком.

— Вот образец браслета, — сказала она.

Ювелир пристально поглядел на рисунок. Эскиз был выполнен прекрасно! Он представлял собой венок из широких листьев красивой формы, скрепленных гладкой круглой застежкой, обвитой двумя переплетающимися стеблями.

Браслет, сделанный по этому эскизу, сочетал бы в себе два главных качества ювелирного изделия: простоту и изящество.

— Красиво! Ничего не скажешь! Очень красиво! — повторял ювелир, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону и с видом удовлетворенного знатока разглядывая рисунок.

— Да, хорошо! Очень красиво! — повторил он, но на этот раз немного растерянно. — Ваши рисунки я мог бы использовать, но… но…

Он замолчал и, с трудом подыскивая подходящие слова, провел рукой по густым, тронутым сединой волосам.

Стоявший в дверях молодой человек все еще улыбался.

— О господи! — проговорил он, пожимая плечами. — Если вы не решаетесь принять эту даму в качестве… как бы это сказать… ну, рисовальщицы…

Сидевший у стола пятнадцатилетний парень прыснул. Молодой человек с завитыми волосами продолжал:

— Если вы хотите отказать этой даме в ее просьбе из-за меня, то не беспокойтесь, пожалуйста. Вы ведь знаете, что мне и так осталось работать у вас только несколько недель. Я уверен, что получу место в Варшавской строительной конторе.

Он говорил это небрежно и с легкой иронией. Видно было, что для этого человека ювелирный магазин — лишь этап на пути к более ответственным и выгодным занятиям.

— Да, да, — сказал ювелир. — Я знаю, что вы скоро от меня уйдете… но не могу же я…

— Сколько вы платите этому пану? — вмешалась Марта.

Ювелир назвал цифру дневного заработка юноши с завитыми волосами.

— Я согласна получать половину, — сказала Марта.

Теперь ювелир уже обеими руками ерошил свои волосы.

— Ох! ох! — воскликнул он, переходя от одного стола к другому. — Задали же вы мне задачу!

Он глянул мимоходом на нарисованный Мартой браслет.

— Прекрасно, ничего не скажешь! Очень красиво! Ох! ох! — повторил он. Его быстрые глазки беспокойно бегали по магазину. Он, видимо, боролся с собой: ему и хотелось иметь хорошую и очень недорогую работницу, и он не решался ввести в своем магазине такое неслыханное новшество.

Остановившись посреди магазина и глядя на своих помощников, он сказал вопросительно:

— А? Что?

Он, вероятно, задавал эти лаконические вопросы самому себе, но, взглянув на четырех помощников, прочел на их лицах ответ. Лица эти выражали не только удивление, но и насмешку. А завитой юноша, еле сдерживая громкий смех, выбежал за дверь, чтобы нахохотаться вволю.

Почему смеялись все эти люди?