Геннадий Ананьев - Орлий клёкот: Роман в двух томах. Том второй

Еще более двух километров шли без особой осторожности, полностью доверяясь проводнику. Вот он сбавил шаг. Напрягся, словно барс перед прыжком, а метров через пятьдесят остановился.

— Видишь, лейтенант, слева за скалой ствол? Не мешкай.

Всего миг понадобился Богусловскому, чтобы пустить мину в цель, но и этого мига оказалось достаточно пулеметчику — он понял что обнаружен, и нажал на спусковой крючок. Выстрел из подствольника и пулеметная очередь слились в один звук: две или три пули угодили Богусловскому в грудь, едва не сбив его с ног, еще одна распорола на плече камуфляжку, оторвала погон и отхватила шматок кожи. Проводнику тоже досталась пуля в грудь. Пулемет — не снайперская винтовка, он не выцелит незащищенное место, а вот мина — она точнее, если к тому же пущена меткой рукой. Больше одной очереди пулемет дать не смог.

На счастье Михаила Богусловского и проводника, следующая огневая точка была не очень близко, да и замешкались боевики, ибо не по продуманному прежде сценарию началась перестрелка. И другие огневые точки боевиков были обстреляны из подствольников, ударили автоматные очереди других бойцов — лейтенанта Богусловского и проводника буквально оттеснили, загородив их спинами.

— В рубашке родился, — с явной радостью встретил Михаила Богусловского Дадабаев. Разрывая индивидуальный пакет, торопил сам себя: — Сейчас перевяжу.

— Не в рубашке — в бронежилете. И там, на перевале, и здесь он спас мне жизнь. А рана пустяковая. До свадьбы заживет.

На какое-то мгновение тень набежала на лицо Дадабаева, и Михаил понял, что ляпнул про свадьбу, не подумавши. Слово, однако же, не воробей. Осуждай себя или нет — оно вылетело.

Латып Дадабаев быстро справился со вспышкой ревности и заговорил тоном командира, не терпящего пререканий:

— Теперь я поведу передовых. Ты возглавь ядро. Готовься к возможной атаке основной засады. Как тропа расширится, ядро перестрой в рассыпной.

— Все так и сделаю, как наметили прежде.

Они действительно продумали план своих действий с расчетом на атаку боевиков в том месте, где тропа расширяется настолько, что можно развернуть в цепь человек пятнадцать. Они продумали все действия и противника.

В общем-то, их тактический план пока что приносил успех. Шаг за шагом отряд продвигался вперед, подавляя огневые точки засады. Пока без боевых потерь, но раненых, правда, уже с полдюжины, не считая лейтенанта Богусловского. Их отправляли в тыл, где санинструктор перевязывал их, делая профилактические уколы.

Все вроде бы верно, но у Михаила Богусловского появилась тревога: а что, если боевики не пойдут на прорыв в лоб, а частью сил зайдут с тыла? Раненые тогда погибнут в первую очередь. Решение созрело сразу же, и он подозвал одного из отделенных.

— Бери свое отделение и — к ишакам. Прикрой тыл. Не жди в бездействии. Высылай дозоры. Усек?

— Так точно, — ответил сержант и добавил:

— А я, грешным делом, подумал, не слишком ли увлеклись наши лейтенанты, забыв о спине?

— А кто мешал тебе подсказать молодым лейтенантам?

— Так вы же — офицеры. Вас учили.

— Каша у тебя в голове. Но не время расхлебывать ее. Действуй. Если что— сразу связного.

— Есть.

Вот теперь на душе спокойнее. И все же — что предпримут боевики? Они же поняли, что внезапной засады у них не вышло, что вообще их замысел провалился.

Они, можно сказать, раскорячились. Так хорошо продуманная и в полной тайне устроенная засада раскрыта преждевременно и совершенно непонятно, почему. Как спецназовцы и кокаскеры могли узнать о ней? Вертолеты не пролетали, стало быть, не с воздуха обнаружена засада. А чтобы разведать без вертолетов, сколько нужно направить разведгрупп… Какая-нибудь наверняка обнаружила бы себя. Но не было никаких разведгрупп! Самые зоркие со всех троп глаз не спускали.

Гадать, однако, можно до бесконечности, важно в новой обстановке принять верное решение. И мнения разделились. Одни командиры предлагали не демаскировать ядро засады, ибо вряд ли спецназовцы и кокаскеры прознали все, а путь у них один — вниз по тропе. Обязательно упрутся в засаду и вынуждены будут атаковать. Огонь в упор прорежет и без того не такой уж крупный отряд. Конечно, не обойдется без потерь и среди воинов Аллаха, но победа обеспечена. Ни одного в живых не останется. Ни одного пленного. Всех в жертву. Даже раненых и добровольно поднявших руки.

Более разумное предложение иное: оставить половину сил в засаде, остальным вернуться к базе, какую наверняка все гяуры покинули, и нанести им удар в спину. Эта идея понравилась командиру боевиков бригадному генералу, и он ее поддержал:

— Пойдем двумя группами. С двух сторон.

Две цепочки, попарно, потянулись вправо и влево, и тут хлестко нарушили тишину винтовочные выстрелы. Один, второй, третий. Тыкались головами в жесткий гранит командиры левой цепочки. Замешательство. И уже летят мины, сея смерть, но не панику — моджахеды, укрывшись за скалами, открыли ответный огонь. Началась почти бесполезная перестрелка.

А правая цепочка поспешно удалялась по тропе в горы. Но недолог оказался и ее спокойный ход — она напоролась на засаду. Да такую ловкую, что едва ли половине удалось уцелеть и отступить к основному ядру боевиков.

Медленно, но упрямо приближалась стрельба и по основной тропе. Очередной взрыв мины извещал о подавлении еще одной огневой точки — бригадный генерал понял, что его хитрый замысел не только треснул по швам, но расползается, как ветхий халат нищего дехканина. Оставив заслон сдерживать наступление гяуров, бригадный генерал повел основные силы (сотни полторы) вниз. Увы, тоже не очень далеко они ушли…

Ротный Нуралло просчитал верно: зажатые с трех сторон и понявшие свой проигрыш, куда кинутся боевики, чтобы спасти себя? Верно, по свободной тропе. И Нуралло, взяв с собой два отделения, спустился вниз (проводник повел тропой архаров) примерно километра на полтора. Такое расстояние Нуралло определил тоже не случайно. Первые полкилометра, а то и больше боевики будут двигаться осторожно, а потом, естественно, наступит расслабление — решат боевики, что путь дальше свободен, теперь только поспешай.

Правда, бригадный генерал позаботился о передовом дозоре, но его пропустят. Пусть идет. Услышав за спиной стрельбу, вряд ли он кинется на помощь основному ядру. А если все же повернет назад, два автоматчика, которых Нуралло выделил специально, встретят дозорных кинжальным огнем. Мало им не покажется.

События развивались точно по намеченному плану командира роты спецназа. Дозор, не особенно внимательно приглядываясь к местности, не прощупывая биноклями густые оспины арчи, которая еще редко, но уже лепилась к крутым склонам, торопливо прошагал вниз.