Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 23. Графиня де Шарни. Часть. 4,5,6

Однажды король в поисках книг указал г-ну Гю пальцем на сочинения Вольтера и Руссо.

Он шепнул:

— А знаете, эти двое погубили Францию!

Входя в эту комнату, Людовик XVI опускался на колени и молился несколько минут, потом читал или работал до девяти часов; тем временем Клери убирал комнату короля, готовил завтрак и уходил вниз, к королеве.

Оставшись один, король усаживался, ради забавы переводил Вергилия или "Оды" Горация: чтобы продолжать образование дофина, он сам решил снова засесть за латынь.

Комнатка эта была крохотная; дверь всегда оставалась широко распахнута: муниципальный гвардеец безотлучно находился в спальне и наблюдал за тем, что делает король.

Королева отпирала свою дверь только с приходом Клери, чтобы до его появления гвардеец не мог войти туда.

Клери причесывал дофина, помогал королеве привести в порядок туалет и проходил в комнату юной принцессы и мадам Елизаветы, чтобы оказать те же услуги. В эти недолгие, но драгоценные минуты Клери успевал передать королеве и принцессам новости; он знаком давал понять, что должен им нечто сообщить; королева или одна из принцесс заговаривали с муниципалом, а Клери тем временем торопливо передавал остальным все необходимое.

В девять часов королева, дети и мадам Елизавета поднимались к королю, где подавался завтрак; во время десерта Клери убирал комнаты королевы и принцесс; некто по имени Тизон и его жена были приставлены к Клери под предлогом помощи, а на самом деле шпионили за королевской семьей и даже за муниципальными гвардейцами. Муж, бывший служащий городской таможни, был суровый и злой старик, неспособный на человеческие чувства; жена знала единственное женское чувство — неистовую любовь к дочери; оказавшись с ней в разлуке, она донесла на королеву в надежде увидеться со своим ребенком [30] См. "Шевалье де Мезон-Ружа", являющегося продолжением "Графини де Шарни". (Примеч. автора.) .

В десять часов утра король спускался в комнату королевы и проводил там весь день; он занимался почти исключительно воспитанием дофина, разучивая с ним отрывки из Корнеля и Расина, давал ему уроки географии, учил его снимать и вычерчивать планы. Франция вот уже три года была разделена на департаменты; изучением этой новой географии королевства и занимался с сыном король.

Королева занималась образованием юной принцессы; во время этих занятий королева впадала порой в мрачную и глубокую задумчивость; такое выражение горя все-таки имело некоторое преимущество перед слезами; когда это случалось, принцесса не мешала ей и на цыпочках отходила прочь, подав брату знак не шуметь; королева более или менее продолжительное время оставалась поглощенной своими размышлениями, потом слеза показывалась на ее ресницах, катилась по щеке, падала на пожелтевшую, цвета слоновой кости руку, после чего несчастная пленница, почувствовав себя на мгновение свободной в мыслях, в воспоминаниях, почти всегда внезапно выходила из задумчивости и, озираясь, возвращалась с опущенной головой и разбитым сердцем в свою темницу.

В полдень все три дамы отправлялись в комнату мадам Елизаветы сменить утренние туалеты; в эти мгновения целомудренная Коммуна позволяла им побыть в одиночестве: при переодевании дам никто из муниципальных гвардейцев не присутствовал.

В час пополудни, если позволяла погода, королевскую семью выводили в сад; четверо муниципальных гвардейцев во главе с командиром легиона национальной гвардии их сопровождали, вернее, следили за ними в это время. Поскольку в Тампле находилось несколько каменщиков, занятых разрушением старых зданий и сооружением новых стен, пленники могли гулять лишь в определенной части аллеи каштанов.

Клери также участвовал в прогулках, он затевал для юного принца игры с мячом или битой.

В два часа все поднимались в башню. Клери подавал обед; ежедневно в этот час в Тампль являлся Сантер в сопровождении двух адъютантов; он тщательно осматривал апартаменты короля и королевы.

Король иногда обращался к нему, королева — никогда; она забыла о 20 июня и о том, чем была обязана этому человеку.

После-обеда все спускались во второй этаж; король играл с королевой или с сестрой в пикет или триктрак.

В это время Клери мог пообедать.

В четыре часа у короля был послеобеденный отдых: он устраивался на козетке или в большом кресле; наступала глубокая тишина: королева и принцессы брали в руки книгу или рукоделие, и все замирали, даже маленький дофин.

Людовик XVI засыпал почти мгновенно: как мы уже сказали, он всегда находился в тиранической зависимости от своих физических потребностей. Король спал полтора-два часа. После его пробуждения беседа возобновлялась; звали находившегося всегда поблизости Клери, и тот занимался с дофином чистописанием; после урока юного принца отводили в комнату мадам Елизаветы, где он играл в мяч или в волан.

С наступлением вечера вся королевская семья собиралась за столом: королева вслух читала что-нибудь забавное или поучительное, мадам Елизавета сменяла королеву, когда та уставала. Чтение продолжалось до восьми часов; в восемь часов дофин ужинал в комнате мадам Елизаветы — члены королевской семьи при сем присутствовали; король брал подшивку "Французского Меркурия", найденную им в библиотеке, и предлагал детям загадки и шарады.

После ужина дофина королева заставляла сына прочитать такую молитву:

"Господь всемогущий, давший мне жизнь и искупивший мои грехи! Я люблю тебя! Продли дни моего отца, короля и всей моей семьи; защити нас от наших врагов; дай госпоже де Турзель силы вынести все, что ей пришлось пережить из-за нас".

Потом Клери раздевал и укладывал дофина; около него садилась одна из принцесс и сидела до тех пор, пока он не засыпал.

Каждый вечер в этот час рядом с Тамплем проходил разносчик газет, выкрикивая дневные новости; Клери был уже начеку: он передавал услышанные новости королю.

В девять часов король ужинал.

Клери относил на подносе ужин той из принцесс, что дежурила у постели дофина.

Покончив с ужином, король возвращался в комнату королевы, подавал ей и сестре руку в знак прощания, целовал детей, поднимался к себе, уходил в библиотеку и читал там до двенадцати часов.

Дамы запирались у себя; один из муниципальных гвардейцев оставался в комнатушке, разделявшей обе их спальни, другой следовал за королем.

Клери стелил себе рядом с кроватью короля; однако прежде чем лечь, Людовик XVI ждал появления нового охранника, чтобы узнать, кто дежурит и видел ли он его раньше. Муниципальные гвардейцы сменялись в одиннадцать часов утра, в пять часов вечера и в полночь.

Такая жизнь безо всяких изменений продолжалась до тех пор, пока король оставался в малой башне, то есть до 30 сентября.