Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 22. Графиня де Шарни. Часть. 1,2,3 1996.

Он приказал пригласить его наверх.

Вскоре в комнату вошел человек в круглой шляпе, надвинутой на самые глаза; он был закутан в необъятный плащ.

— Это вы, Леонар? — спросил хозяин. — Я уже заждался.

— Если я заставил вас ждать, господин герцог, то в том виноват не я, а королева; она всего десять минут назад меня предупредила, что я должен к вам явиться.

— И она вам больше ничего не сказала?

— Как же, господин герцог! Она просила меня забрать все ее бриллианты и передать вам это письмо.

— Давайте скорее! — воскликнул герцог с легким нетерпением, которого не могло умерить безграничное доверие, оказываемое влиятельному лицу, передавшему герцогу послание ее величества.

Письмо было длинное, состоявшее из бесчисленных наставлений; в нем сообщалось, что отъезд назначен на полночь; королева предлагала герцогу де Шуазёлю выехать немедленно и еще раз просила взять с собой Леонара, которому приказано, прибавила она, слушаться его также, как ее.

Она подчеркнула семь следующих слов:

"Я еще раз повторяю ему это приказание".

Герцог взглянул на Леонара, ожидавшего с заметным нетерпением; парикмахер был смешон в своей огромной шляпе и необъятном плаще.

— Итак, — спросил герцог, — постарайтесь хорошенько вспомнить: что вам сказала королева?

— Я готов повторить все господину герцогу слово в слово.

— Говорите, слушаю вас.

— Она вызвала меня к себе около часу тому назад, господин герцог.

— Так-так.

— Она сказала мне шепотом…

— Значит, ее величество была не одна?

— Нет, господин герцог; в это время король разговаривал у окна с мадам Елизаветой, дофин играл с ее высочеством принцессой, а королева стояла опершись рукой о камин.

— Продолжайте, Леонар, продолжайте.

— Королева сказала мне шепотом: "Леонар, могу ли я на вас рассчитывать?" — "Ах, ваше величество, — отвечал я, — можете мною располагать: вашему величеству известно, что я предан вам телом и душой". — "Возьмите эти бриллианты и разложите их по карманам; возьмите это письмо и отнесите его на улицу Артуа герцогу де Шуазёлю, передайте лично в руки; если он еще не вернулся, вы найдете его у герцогини де Грамон". Я пошел было исполнять приказание ее величества, но королева меня окликнула: "Наденьте широкополую шляпу и просторный плащ, чтобы вас никто не узнал, дорогой Леонар, и слушайтесь герцога де Шуазёля как меня". Я поднялся к себе, взял у брата шляпу и плащ, и вот я здесь.

— Значит, королева в самом деле приказала вам слушаться меня так же, как ее? — уточнил г-н де Шуазёль.

— Таковы собственные слова ее величества, господин герцог.

— Я очень рад, что вы помните это устное приказание; во всяком случае вот это же приказание в письменном виде; прочтите его, прежде чем я сожгу письмо.

И г-н де Шуазёль показал Леонару окончание только что полученного письма; тот прочел вслух:

"Я приказала моему парикмахеру Леонару слушаться Вас так же, как меня. Я еще раз повторяю ему это приказание".

— Вы все поняли, не так ли? — спросил г-н де Шуазёль.

— О господин герцог, можете поверить, — отвечал Леонар, — что и устного приказания ее величества было бы довольно.

— Ну, все равно, — сказал г-н де Шуазёль.

И он сжег письмо.

В эту минуту вошел лакей и доложил, что карета готова.

— Идемте, дорогой Леонар, — пригласил герцог.

— Как же я пойду? А бриллианты?

— Вы возьмете их с собой.

— Куда?

— Туда, куда я вас везу.

— А куда вы меня везете?

— За несколько льё отсюда; там вам надлежит исполнить особое поручение.

— Господин герцог, это невозможно!

— Как невозможно?! Разве королева не приказала вам слушаться меня так же, как ее?

— Верно, но как же быть? Я оставил ключ в двери нашей квартиры; когда брат вернется, он не найдет ни своей шляпы, ни плаща; а если я не вернусь, он не будет знать, где я. Кроме того, я обещал причесать госпожу де Лааге, она ждет меня, чему доказательством служит то, господин герцог, что мой кабриолет и мой лакей сейчас во дворе Тюильри.

— Ну, дорогой Леонар, это не беда! — засмеялся г-н де Шуазёль, — ваш брат купит новую шляпу и новый плащ; госпожу де Лааге вы причешете в другой раз, а ваш лакей, видя, что вы не возвращаетесь, расседлает вашего коня и поставит его в конюшню; наш же конь запряжен, и пришла пора ехать.

Не обращая более внимания на жалобы и причитания Леонара, герцог де Шуазёль приказал растерянному парикмахеру садиться в кабриолет и пустил коня крупной рысью к заставе Птит-Виллет.

Не успел герцог де Шуазёль миновать последние дома Птит-Виллет, как группа из пяти человек, возвращавшихся из Якобинского клуба, вышла на улицу Сент-Оноре; они двинулись по направлению к Пале-Роялю, и тут их внимание привлекла глубокая тишина этого вечера.

Эти пятеро были: Камилл Демулен, сам потом рассказавший об этом случае, Дантон, Фрерон, Шенье и Лежандр.

Дойдя до улицы Эшель и окинув взглядом Тюильри, Камилл Демулен заметил:

— Честное слово, не кажется ли вам, что в Париже слишком тихо, словно в покинутом городе? На всем пути мы встретили только один патруль.

— Дело в том, что приняты необходимые меры, чтобы освободить дорогу королю, — пояснил Фрерон.

— Как это освободить дорогу королю? — удивился Дантон.

— Ну, разумеется, — подтвердил Фрерон, — ведь сегодня ночью он уезжает.

— Ну и шутки у вас! — воскликнул Лежандр.

— Может, это и шутка, — не унимался Фрерон, — но меня предупреждают письмом.

— Ты получил письмо, в котором тебя предупреждают о бегстве короля? — удивился Камилл Демулен. — И оно подписано?

— Нет, без подписи; да оно при мне… Вот, читайте!

Пятеро патриотов подошли к наемному экипажу, стоявшему на улице Сен-Никез, и при свете фонаря прочли следующее:

"Гражданина Фрерона предупреждают, что сегодня вечером г-н Капет, Австриячка и двое ее волчат покинут Париж и присоединятся к г-ну де Буйе, нансийскому убийце, ожидающему их на границе".

— Посмотри, как удачно назвали: господин Капет, — заметил Камилл Демулен, — отныне я буду называть Людовика Шестнадцатого господином Капетом.

— И тебя можно будет упрекнуть только в одном, — прибавил Шенье, — дело в том, что Людовик Шестнадцатый — не Капет, а Бурбон.

— Ба! Да кто об этом теперь знает? — хмыкнул Камилл Демулен. — Один-два педанта вроде тебя, Лежандр! Капет — прекрасное имя, верно?

— А вдруг в письме содержится правда и сегодня ночью вся королевская шайка удерет? — заметил Дантон.

— Ну, раз уж мы оказались в Тюильри, пойдемте поглядим! — предложил Камилл.

Пятеро патриотов в веселом расположении духа прогулялись по Тюильри; возвратившись на улицу Сен-Никез, они увидали, как Лафайет, а вместе с ним весь его штаб входят во дворец.