Патрик Тейлор - Студент-медик из Дублина

— Да, конечно, — кивнул отец, поднялся и направился к буфету, где на серебряном подносе выстроились графины и бокалы. — А ты, Мэри? Фингал?

— Мне совсем чуть-чуть, отец. Я скоро убегаю по делам. — Фингал принял из отцовских рук бокал. Ему хотелось покинуть родительский дом прежде, чем начнутся расспросы. — Перед уходом я хотел бы еще позвонить Ларсу, сообщить, что беспокоиться не о чем. Моему брату, — пояснил он доктору Микксу.

— Тому самому, чья машина заглохла по дороге из Портаферри? — припомнил доктор Миккс.

И Фингал с облегчением увидел, что его наставник улыбается.

В квартире Боба Бересфорда на Меррион-сквер Фингал освоился давно. С тех пор как он взял с Боба клятву выдержать экзамены, Фингал поменял напарника и теперь работал в амбулатории вместе с Бобом, а также проводил с ним почти все свободное время, следя, чтобы товарищ усердно занимался.

Открыв рюкзак, Фингал вытащил из него увесистый фолиант.

— Сегодня займемся кровью, Бересфорд. Эту лекцию я пропустил из-за регби, а ты…

— …из-за лошадей. Зато выиграл двадцать фунтов.

— Надо наверстать материал по болезням крови.

— Анемиям, лейкозам и так далее?

Фингал вздрогнул. Тем утром у отца взяли кровь на анализ.

— Верно. — Он положил рядом с учебником тетрадь, сбросил рюкзак на пол и придвинул стул. — Давай, пристраивай сюда свою ленивую задницу.

— «Ленивую задницу…» — проворчал Боб, садясь напротив него. — Как вульгарно! Ты что, О’Рейли, думаешь, что до сих пор на корабле? Скажи еще, что скучаешь по морю!

— Вообще-то нет, хотя я не жалею о том времени, которое провел на «Тигре». Успел даже позаниматься боксом.

— Оно и видно. — Боб искоса метнул на товарища взгляд. — Не хотел бы я сойтись с тобой в трех раундах, громила. А ты не думал побоксировать за родной колледж? Если не ошибаюсь, наш приятель Чарли регулярно ходит в спортзал.

— Он не прочь подраться, — подтвердил Фингал. — Но регби, Китти и учеба занимают все мое время, и кстати, мы собрались здесь ради учебы. Вот. — Фингал придвинул учебник к товарищу. — Ты читай, а я буду конспектировать.

— А ты точно служил на торговом судне? Не на галерах? — поинтересовался Боб, придвигая к себе книгу.

Фингал взял ручку на изготовку.

— Читай, черт бы тебя побрал.

Боб начал:

— «Лейкозы, или лейкемии, — группа раковых заболеваний крови, которые впервые описал Рудольф Вирхов в 1885 г. Он ввел в обращение их название, составленное из греческих слов „лейкос“ (белый) и „айма“ (кровь)»…

Боб читал, пока не объявил:

— Урок закончен. — И он захлопнул книгу.

— Посмотрим, что ты усвоил. Классификация лейкемий?

Боб откинулся на спинку своего стула.

— Лейкемия, или лейкоз, — аномальное увеличение количества белых кровяных телец, образующихся в костном мозге. Лейкемии различают по типу клеток и скорости прогрессирования. В процессе могут участвовать клетки двух типов…

— Значит, есть всего два вида лейкемии? — уточнил Фингал.

Боб покачал головой.

— Я же сказал: важны также темпы прогрессирования. Заболевание, связанное с клетками обоих типов, может быть и острым, и хроническим. Хроническое характеризуется замедленным началом и может развиваться на протяжении многих лет.

Фингал как наяву услышал голос доктора Миккса: «Если так, будем молиться, чтобы нам встретилась одна из его хронических разновидностей».

— Для острых лейкозов характерно бурное начало и скорый летальный исход, — заключил Боб. — Ну, как я справился?

— Первый отличник на курсе, — отозвался Фингал и вздохнул.

Боб придвинулся к нему.

— Ты в порядке, Фингал? Что-то вид у тебя озабоченный.

— Извини, Боб, — уклонился от ответа Фингал. Ему не хотелось обсуждать семейные дела.

— Если хочешь, вели мне заткнуться, — предложил Боб, — но я же вижу: ты сегодня не в себе. Что стряслось?

Фингал посмотрел другу в глаза.

— Утром у моего отца взяли кровь на анализ. Результатов ждем в понедельник. Мы надеемся, что это моноцитарная ангина.

Боб шепотом чертыхнулся, и Фингал понял: его друг догадался, чем еще может оказаться отцовский недуг.

«Опишите результаты макроскопического и микроскопического посмертного исследования пациента, страдавшего саркоидозом легких и печени». Фингал перечитал вопрос. Это не помогло. Как отвечать, он не знал. Два часа назад ассистент экзаменатора объявил: «Можете прочесть вопросы билетов и приступать». И вот теперь, подробно ответив на первые два вопроса, Фингал таращился на третий и постепенно осознавал, что на помощь свыше ему рассчитывать нечего.

Он сидел в заднем ряду парт экзаменационной аудитории. С понедельника он сдавал по два трехчасовых письменных экзамена ежедневно. Их обычно проходили или проваливали парами; хорошая оценка за один уравновешивала плохую за другой. Две проваленные пары — и студент мог готовиться к пересдаче в декабре.

Но письменный экзамен был лишь началом. С завтрашнего дня предстояло сдавать устные и практические экзамены. Сегодня, в среду 26 июня 1935 года, Фингал растерянно смотрел на последний вопрос первой части выпускного экзамена по патологоанатомии.

С первыми двумя вопросами, по ревматическому пороку сердца и циррозу печени, он справился без труда. С первым он разобрался, когда лечил Кевина Доэрти. Лекцию по циррозу он пропустил из-за тренировки, но осматривал одного из пациентов Хильды. Но этот вопрос… Про саркоидоз он не помнил ровным счетом ничего. Пациентов с этим редким воспалительным заболеванием ему не попадалось.

Вдобавок он остался недоволен своими ответами на утреннем письменном экзамене по микробиологии. А если он провалит эти два связанных друг с другом предмета? Тогда придется пересдавать их в декабре, значит, надо будет подробно перечитать материалы обоих курсов, а это означает, что у него останется меньше времени на подготовку к решающей второй части выпускных экзаменов, предстоявшей в июне.

Он встряхнул головой и написал: «Саркоидоз — редкое заболевание неизвестной этиологии. Скопления воспаленных клеток можно выявить в любой системе органов, особенно многочисленны они в легких и печени. Средств для лечения саркоидоза нет». Так же, мысленно добавил он, как средств для лечения недостаточной подготовленности к этому экзамену.

Он поднял голову. Часы показывали, что отпущенное время истечет уже через пятнадцать минут. Что толку просиживать их здесь? Он отдал преподавателю листы с ответами.

— Я закончил, сэр.

Фингал нашел скамейку под платаном во дворе. Небо хмурилось, слышался далекий рокот грома. Серый день соответствовал настроению Фингала. Но уверенность в том, что он провалил два предмета, он считал самой незначительной из своих проблем — с того самого понедельника, минувшего девять дней назад.