Александр Дюма - Собрание сочинений в 50 т. Том 50 (2001). Рассказы

— Твое желание для меня закон, — согласился дон Санчо, — вместо того чтобы отправиться в Каштелу-Бранку, я поеду только в Сарзедаш; вместо того чтобы пробыть там неделю, я не задержусь больше трех дней. Итак, до скорого свидания!

Мария в знак прощания кивнула ему, так как не могла говорить из-за душивших ее рыданий. Она не сводила с него глаз, пока он не скрылся за дверью, и затем поспешила к окну, чтобы послать ему последний привет. Наконец, дон Санчо исчез за поворотом, а Мария долго стояла неподвижно, устремив глаза на дорогу, словно ожидая, что он появится вновь.

Тем временем в Лиссабоне происходили события, подтверждающие страшные предчувствия Марии.

Знатные сеньоры с готовностью отозвались на призыв дона Манрики ди Карважала, и, поскольку он был богат и могуществен, многолюдное собрание, созванное им, никому не внушило никаких подозрений. Однако на следующее утро все с изумлением смотрели на огромный помост, возводившийся строителями на равнине, которая простиралась между Лиссабоном и небольшим заливом, что вдается в сушу выше города. Поскольку никто не знал, для чего он предназначен, все, кто проходил мимо, с любопытством задерживались у стройки. Кроме того, туда спешили городские зеваки, прослышав о странном сооружении у ворот города; так что к полудню внушительная толпа с нетерпением ожидала окончания строительства.

К десяти часам помост был закончен; на нем и на его ступеньках расстелили великолепный ковер, а в центре ковра поместили украшенный гербом Португалии трон, во всем похожий на королевский. Вскоре на трон водрузили статую, изображавшую короля дона Санчо; на голове у нее была корона, в руках — скипетр, на боку — меч правосудия; статуя была облачена в королевское одеяние, на котором сверкали знаки королевского достоинства; после этого на равнину прибыл большой отряд оруженосцев и стражи. Оруженосцы, каждый со стягом своего господина, поднялись по ступеням и выстроились позади трона, опустив свои знамена перед знаменем Португалии. Солдаты окружили помост, и все, удивленные и крайне заинтересованные, чего-то ждали.

В полдень вся лиссабонская знать, набожно прослушав мессу, вышла из собора под предводительством дона Ман-рики ди Карважала. Там же, скрываясь в толпе, находился сеньор дон Альфонс, младший брат короля; все полагали, что он в это время был в Каталонии, но он тайно вернулся в Лиссабон по вызову, полученному им за неделю до описываемых событий. Знатные сеньоры направились к равнине; шествие возглавлял военный оркестр, словно предстояло сражение или это был праздник; сопровождала их громадная толпа народа: она была еще больше, чем та, что ожидала у помоста. При виде этого шествия ряды солдат разомкнулись. Дон Манрики ди Карважал и архиепископ Эворский встали на ступенях помоста, на местах, соответствующих их рангу. На верхнюю ступень лестницы поднялся глашатай, и раздались оглушительные звуки фанфар, знаменуя начало церемонии. Знатные сеньоры обнажили мечи, и глашатай объявил [16] См. дона Телешфору ди Труша, у которого заимствованы все нижеследующие подробности. (Примеч. автора.) :

— Слушайте, все португальцы, знатные ricos hombres [17] Букв, «богатые люди» (исп.) , прелаты, рыцари, оруженосцы и горожане! Слушайте! Слушайте! Слушайте!

Король дон Санчо Португальский, обманув народ и презрев обязанности, возложенные на него саном, оказался недостойным короны и осквернил ее! Согласно Божьей воле и по решению собрания знатных сеньоров, объединившихся во имя процветания королевства, его приговорили к низложению, как он того и заслуживал!

Он заслужил низложения по следующим четырем причинам.

Первое. Король дон Санчо недостоин короны, поскольку он не может носить ее сам, ибо не он, а презреннейший дон Эрнанд д’Альмейда правит народом с высокомерной дерзостью, оскорбляющей гордость португальцев. Вследствие того, что король не может носить корону, настало время возложить ее на более умную и более достойную голову. Пусть же король дон Санчо лишится короны!..

После этих слов глашатай остановился, и среди собравшихся воцарилась мертвая тишина; можно было сказать, что все обратилось в зрение, так как все глаза горели пламенем и не единый вздох не нарушал общего молчания. Монсеньер Эворский, архиепископ ди Лейрия, медленно и торжественно приблизился к статуе и сорвал с головы короля корону. При виде этого толпа разразилась такими бешеными рукоплесканиями, что знатные сеньоры готовы были поклясться: их дело выиграно. Чтобы не дать охладиться пылу зрителей, они дали глашатаю знак, и тот продолжал:

— Второе. Король дон Санчо Португальский недостоин носить меч правосудия, ибо он забыл, что этот меч должен служить для защиты подданных короля. Не его ум управляет его волей, она подчинена фаворитке; не его уста диктуют указы, они исходят от фаворита; не его рука подписывает акты, их заверяет фаворит, и все это в ущерб общему благу и общей пользе. Нельзя допускать, чтобы и дальше рука, недостойная держать меч правосудия, бесчестила его! Пусть же король дон Санчо Португальский лишится меча правосудия!

Глашатай снова замолчал. И тогда к статуе приблизился дон Манрики ди Карважал и сорвал с ее бока меч правосудия. Снова раздались приветственные крики, еще более неистовые, чем раньше. И глашатай перешел к следующему обвинению:

— Третье. Король дон Санчо Португальский недостоин держать скипетр. Тот, кто его держит, должен председательствовать в Совете, предводительствовать армиями, а не проводить всю свою жизнь на охоте, на балах и празднествах! Чтобы достойно держать скипетр, государь должен быть тверд и справедлив. Дон Санчо, напротив, слаб, беспечен, расточителен и не бережет государственную казну. Пусть же король дон Санчо Португальский лишится скипетра!

Тогда к статуе приблизился граф Родриго и вырвал из ее рук скипетр, а глашатай перешел к четвертому обвинению:

— Четвертое. Король дон Санчо Португальский недостоин сидеть на троне не только потому, что он повинен в упомянутых изменнических проступках, оскорбляющих честь португальского народа, но и потому, что, ослепленный ненавистью к своему брату дону Альфонсу, единственному и истинному наследнику престола, он допустил по отношению к нему несправедливость, безо всяких оснований подвергнув его изгнанию, несомненно надеясь заменить его каким-нибудь незаконным сыном; но Господь не допустил подобного позора и бесчестия, и собрание знатных сеньоров предотвратит такое, передав трон тому, кто его заслуживает по рождению, по своей храбрости и разуму! Пусть же дон Санчо Португальский будет свергнут с трона!

К трону тотчас же приблизился дон Диего ди Салватерра, схватил статую и бросил ее вниз головой, а заговорщики подхватили дона Альфонса на руки, подняли на помост и посадили на освободившийся трон, провозгласив королем вместо его брата. Это было встречено восторженными криками народа, каждый раз надеющегося получить какие-нибудь выгоды от перемены государя. В мгновение ока на дона Альфонса III были возложены знаки королевского достоинства, а епископ Эворский приблизился к нему и первый воздал ему королевские почести, поцеловав руку. После него к дону Альфонсу подошел дон Манрики ди Карважал, за ним последовали граф Родриго и Диего ди Салватерра, а за этими представителями собрания знатных сеньоров — все остальные его члены. Наконец новый король сел на великолепного белого коня с королевской сбруей и, окруженный сеньорами, в сопровождении всего народа въехал в город Лиссабон и направился в собор, где архиепископ Коимбры отслужил «Те Deum» [18] «Тебе, Бога [хвалим]» (лат.) . Остаток дня прошел в празднествах и веселии.