Уильям Моэм - Из Записных книжек писателя

Материал романиста. По мере того как романист расширяет свои познания о мире, в котором он черпает темы для своих произведений, и все глубже постигает законы его жизнедеятельности, по мере того как он овладевает всеми секретами литературного мастерства, ему угрожает опасность утратить интерес к тому многообразию жизни, которое питает его творчество. Если с возрастом к романисту приходит умудренность или пресыщенность и ему уже нет дела до того, что волнует большую часть человечества, то с ним все кончено. Романист должен сохранять по-детски наивную веру в важность вещей, которым здравый смысл не придает значения. Романисту нельзя до конца взрослеть. И даже в старости ему следует живо интересоваться вещами, вроде бы уже чуждыми его летам. Пятидесятилетнему человеку нужен особый склад ума, чтобы всерьез описывать страстную любовь Эдвина к Анджелине [9] …описывать страстную любовь Эдвина к Анджелине. — Сентиментальные любовники, персонажи баллады «Пустынник» (1765) английского писателя Оливера Голдсмита (1728–1774). Баллада использована в романе «Векфильдский священник» (1766). . В том, кто постиг тщету суеты людской, романист умер. Нередко писатели, почувствовав это в себе, теряются, и замечаешь, как они пытаются найти выход из этой ситуации: хватаются за новые темы или дают волю фантазии, а когда они могут освободиться от груза прошлого и порвать путы реальности, они с беспощадной иронией отрицают то, о чем писали раньше. Так, Джордж Элиот [10] Элиот Джордж (Мэри Анн Эвенс, 1819–1880) — английская писательница. Разделяла позитивистские взгляды Спенсера (идеи «социального равенства» и эволюции, предопределенности, связанной с законами наследственности). Призывала изображать повседневность в ее самых простых проявлениях («обыденный, или домашний реализм» Дж. Элиот). Сильные стороны ее реализма проявились в романах «Адам Бид» (1859), «Мельница на Флосе» (1860), «Миддлмарч» (1872). и Г.-Дж. Уэллс [11] Уэллс Герберт Джордж (1866–1946) — английский писатель и публицист. Вошел в историю литературы как создатель жанра социально-фантастического романа, отразившего закономерности научного и общественного развития новейшего времени. , забросив соблазненных девиц и влюбленных клерков, обратились к социологии; после «Джуда Незаметного» [12] «Джуд Незаметный» (1896) — роман Гарди о трагической судьбе талантливого самородка, о трагедии неосуществленных замыслов, вызвавший травлю писателя. Томас Гарди написал «Династов» [13] «Династы» (1903–1908) — эпическая драма в стихах Гарди, в которой он обратился к эпохе наполеоновских войн, выразив протест против милитаризма и неприятие жестокостей войны. , а Флобер, покончив с любовными переживаниями сентиментальной провинциалки, устремился к жестокой правде «Бувара и Пекюше» [14] «Бувар и Пекюше» (1881) — неоконченный сатирический роман Флобера. .

Произведение искусства. Наблюдая за зрителями на концерте или в картинной галерее, я порой спрашиваю себя, какое воздействие оказывает на них произведение искусства. Бесспорно, оно нередко доставляет людям глубокое наслаждение, но я не знаю, какой след оставляет в человеке эстетическое переживание, а если оно не побуждает его к действию, то грош ему цена. В таком случае искусство только средство развлечения или бегства от жизни. К нему обращаются за отдохновением после трудов праведных, в коих люди видят единственное оправдание своего существования, или за утешением, если жизнь обманула их ожидания. Это как кружка пива для рабочего во время короткой передышки в его тяжелом труде или стакан джина для проститутки, дающий ей краткий миг забвения. Искусство ради искусства — все равно что джин ради джина. Дилетант, услаждающий себя пустым созерцанием художественного произведения, ничем не лучше пьяницы. В сущности, такое отношение продиктовано пессимизмом. Если жизнь — это вечная борьба за существование или тупик отчаяния, то что еще можно искать в искусстве, как не наслаждения или забвения? Пессимист отвергает действительность, а художник принимает ее такой, как она есть. Эстетическое переживание имеет ценность лишь в том случае, если оно воздействует на природу человека и таким образом вызывает в нем активное отношение к жизни. Тот, на кого искусство оказывает такое воздействие, глубоко творческая личность. Художник воспринимает произведение искусства не только чувствами, но и разумом, поскольку переводит чувство на язык мысли, когда осмысляет свои собственные задачи, и для него мыслить — значит действовать. Но я не хочу сказать, что только художники, поэты и музыканты могут творчески воспринимать произведение искусства. Это значило бы крайне сузить его значение. К художникам я отношу тех, кто предан самому сложному, самому забытому и важнейшему из всех искусств — искусству жить.

Печешься о стиле. Оттачиваешь слог. Усиленно добиваешься простоты, ясности и выразительности. Бьешься над ритмом, гармонией. Читаешь фразу вслух, чтобы выверить ее звучание. Лезешь из кожи вон. А между тем четыре величайших романиста в истории человечества — Бальзак, Диккенс, Толстой и Достоевский никогда не задумывались о том, каким они пишут стилем. Значит, если писатель умеет рассказывать истории, создавать характеры, сочинять интригу и если он вкладывает душу в свое произведение, то совершенно неважно, какой у него стиль. И все же стоит писать хорошо, а не скверно.

«Записные книжки писателя» были опубликованы в 1949 г. Первые записи в них относятся к 1892 г., писатель вел их нерегулярно, смотрел на записные книжки «как на своего рода склад заготовок для будущих произведений». К 1941 г. образовалось пятнадцать пухлых томов, из которых он выбрал лишь то, что, по его разумению, представляло интерес для читателя, интересующегося вопросами литературного мастерства и психологии творчества. Идея книги родилась при чтении «Дневников» Жюля Ренара, что засвидетельствовано в предисловии.

Заметки Моэма проливают свет на его творчество, по ним можно проследить, как развивалось, крепло его мастерство, как, начав с уединенных библиотечных штудий, он все больше погружался в мир реальных впечатлений, как расширялся круг его жизненных наблюдений. Записи, сделанные писателем во время его длительных странствий, интересны сами по себе, безотносительно к тому, знаком ли читатель с его произведениями. Некоторые из них заставляют вспомнить отдельные страницы ранее написанных им путевых книг. Значительную часть книги составляют фрагменты философских размышлений, суждения об искусстве, о Прекрасном, об отдельных произведениях, разрозненные мысли о человеческой природе, о социальных институтах. Из них вырастает представление о личности и творческом пути Моэма.