Болеслав Прус - Том 1. Повести и рассказы

«Должно быть, у него в голове не все в порядке!» — подумал Мартин, который сам, впрочем, не отличался выдающимся умом.

— Передайте ему это, и бог вам воздаст…

С этими словами он вскочил и снова пустился бежать, как пес в поисках пропавшего хозяина. Очутившись на улице, он остановился и еще раз крикнул через забор:

— Не забудьте же, что я вам сказал… Его зовут Ясь!..

Под вечер, накричавшись до хрипоты и продав безмерное количество песку, Антек и его служащий Ясь купили бутылку пива, полфунта колбасы, набили карманы булками и, удалившись на безлюдную уличку, приступили к ужину. Справедливость требует признать, что, несмотря на малый рост, Антек взял себе значительно большую долю, предоставив Ясю объедки. На закуску же Антек принялся дурачить сироту:

— Слушай, балда! А ведь если Мартин проведает, что мы у других песок брали, так он нам этого не спустит… Но ты не бойся, я тебя в обиду не дам!.. Хо-хо!.. Скажу я тебе — если я только возьмусь за него, он и оглянуться не успеет, как на земле валяться будет. Хо-хо! В драке я огонь, все равно как еврей в танцах, и такая, скажу тебе, у меня сила, что могу одолеть солдата с ружьем и шашкой.

— Почему же ты сам песок не таскаешь? — спросил Ясь.

— Эх!.. Потому что я только в драке такой. А впрочем, намотай себе на ус, балда, за какую попало работу я браться не люблю. Когда я разносил газеты, мне не раз говорили: «Если бы ты, Антек, не был таким ворюгой, из тебя бы путный человек вышел!» — но я расплевался с газетами!.. Это отнимает время. Ладно, пойдем гулять!

И они пошли слоняться по городу. Вдруг Антек остановился перед меняльной конторой и, указывая на горстку золота за окном, сказал:

— Ты знаешь, балда, что все это мое?

— Ишь ты! — с усмешкой заметил Ясь. — Здоров же ты на выдумки.

— А вот и мое, потому что, если захочу, так не дам тебе глядеть.

И, сказав это, Антек оттолкнул своего служащего от окна. Ясь вспыхнул и так крепко ухватил своего хозяина за загривок, что тот прямо в клубок свернулся; с трудом высвободившись, он сердито закричал:

— Ого!.. Вот ты какой удалец?.. Посмей-ка еще хоть раз, и я сообщу о тебе в участок, сукин сын!

Услышав это, Ясь струсил. Он чувствовал, что этот хлипкий парень побил его дипломатией и что рядом с ним и пан Петр, и пан Кароль, и даже мастер Дурский ни черта не стоят…

Часов около десяти вечера мальчики вернулись в приречный район. Там они пролезли через дыру в заборе и в нескольких шагах от нее увидели большую опрокинутую бочку из-под сахара.

— А что?.. Вот тебе и постель!.. — шепнул Антек, первый влезая в этот своеобразный будуар.

— Побойся бога! — дрожащим голосом заметил Ясь. — А если нас тут поймают?

— Ну и что же?.. Я ничего не украл, никого не убил, — что мне могут сделать? — возразил Антек.

С тяжелым сердцем Ясь полез вслед за ним и утонул в лежалой, полусгнившей соломе, смешанной с множеством инородных тел, в общежитии именуемых мусором.

Вскоре усталость взяла верх над отвращением, и Ясь заснул в этой берлоге так же спокойно, как некогда в раскладной кроватке, убаюканный шепотом материнской молитвы.

На другой день, еще до рассвета, мальчики вылезли через то самое отверстие в заборе, которое послужило им входом. Проходя пустыми улицами, Ясь твердил молитву и под первой же водокачкой умылся; Антек довольствовался чистотой… души. Потом, так же как вчера, Ясь таскал песок, а предприниматель Антек покупал товар либо брал его в кредит со складов, обходя, однако, землянку плечистого Мартина.

— Не хочу ссориться с Мартином, — объяснил Антек.

После вечерней закуски, состоявшей из хлеба, копченой грудинки и двух бутылок пятигрошового «шляхетского» пива, бродяжки столкнулись с парнем по имени Валек, который, увидев их, закричал:

— Ты!.. Антек!.. Если бы ты знал, как на тебя Мартин злится!.. Говорит, ты вчера выманил у него веревку и мешки, а песок берешь у других и он так тебе морду набьет, что дух из тебя вон.

— Чего он лает! — презрительно буркнул Антек, поежившись, словно по нему мурашки пробежали.

Потом они слонялись втроем, а когда наступила ночь, Антек, к которому вернулось хорошее настроение, предложил:

— Вот что, божьи коровки, пошли-ка в клуб на бал!

— Какой бал? — спросил Ясь.

— Ой, боже!.. — подхватил Валек. — Ну, и дурень же!.. С виду хрант, а не знает, что сегодня канун Нового года.

Когда они остановились у клуба, Антек, прислушиваясь к звукам музыки, глубокомысленно заметил:

— Это в нашу честь так танцуют! Если бы не мы, в Варшаве не было бы ни одного бала.

Высказавшись, он схватил Валека за плечи и под мелодию кадрили начал откалывать коленца. Возник переполох, ибо мальчики толкнули какую-то старушку, сами едва не попали под лошадь. Получив кулаком от постового и кнутом от извозчика, они отправились вместе с Ясем на обычный ночлег. По дороге Антек упрекнул Валека, что он танцует, как медведь, в результате чего парни вцепились друг другу в волосы. Ясю пришлось их разнимать.

Когда они пробрались в свой двор, Антек первый сунул голову в бочку и с возмущением обнаружил там пару грязных сапог. Это привело мальчишку в такое негодование, что, забыв об осторожности, он заорал:

— Что за новости такие?.. Вылазь отсюда, негодяй!..

— Тише ты! помалкивай! — остерег его Валек.

— Почему помалкивай?! — кричал Антек. — Откуда он взялся?.. Я вот рассержусь да схожу за полицией, чтобы отвели этого жулика в участок.

Сапоги лениво пошевелились, и в глубине бочки раздался голос:

— Не приставай, пока я добрый…

— Он пьяный!.. — прошептал Валек.

— Подумаешь, пьяный!.. Пусть не лезет на чужое место, ворюга! — не унимался Антек, дергая захватчика за ноги.

Тут один из этих огромных сапог, очертив в воздухе дугу, так энергично прошелся по истрепанному сюртуку Антека, что парень зашатался.

— Ну и перекрестил, господи Иисусе!.. — пробормотал Валек.

Из бочки по-прежнему раздавался храп. Антек отвел Валека в сторону и что-то пошептал ему на ухо. Потом оба осторожно подошли к бочке и, ухватившись за края, с усилием поставили ее на дно.

Голова спящего захватчика очутилась в позиции, которую обычно занимают ноги.

— Ббожже! — донесся из бочки стон, и одновременно оба сорванца заорали во всю глотку:

— Вор!.. вор!..

Из бочки им вторил грубый голос:

— Ббожже! Спасите!..

Все три мальчика немедленно убежали за забор. В землянке зажегся свет, на двор выбежали люди с дубинками и устремились к бочке, из которой по-прежнему неслись крики и грохот.

Ночь эту, полную впечатлений, Ясь и его товарищи провели под каким-то навесом, на бревнах.

— Тут лежать — все равно как в карете! — сказал Антек.

Наступило утро Нового года. Антек, ровно с рассветом позабыв о бессоннице и невзгодах минувшей ночи, созвал военный совет.