Уильям Дюбуа - Цветные миры

Темнокожие Мансарты вели свой род от Тома Мансарта, трагически погибшего в 1876 году в Чарлстоне, в штате Южная Каролина, — его линчевали, обвинив в преступлении, которого он не совершал. Сын Тома, Мануэл, появившийся на свет в день гибели своего отца, окончил колледж для цветных в Атлантском университете штата Джорджия и стал учителем. У него было четверо детей: три сына и дочь. Всем им, кроме младшего сына, сопутствовал жизненный успех. Первенец стал состоятельным дельцом в Чикаго, второй сын — судьей в Нью-Йорке. Дочь вышла замуж за молодого честолюбивого проповедника. Младший же сын, втянутый роковым стечением обстоятельств в преступные дела, был приговорен к смерти.

После нескольких лет преподавания в негритянских школах Джорджии Мануэл Мансарт был назначен ректором государственного колледжа для цветных и постепенно превратил его в солидное, преуспевающее учебное заведение. Надежной опорой ему в этой деятельности была его секретарь и помощница Джин Дю Биньон, «белая негритянка» из Нью-Орлеана, хорошо образованная белая женщина, считавшаяся цветной только потому, что один из ее предков был негр.

В 1936 году Мануэлу Мансарту исполнилось шестьдесят лет, и он начал уже ощущать бремя возраста. Правда, ощущение это было скорее психологического, чем физического порядка. Возможно, он и не заметил бы, что лишился какой-то доли восприимчивости и стал быстрее утомляться, если бы издавна не смотрел на шестидесятилетний возраст как на грань, за которой наступает старость. Сейчас Мансарту казалось, что жизнь дает ему знать о приближении неизбежного конца, напоминая вместе с тем о делах и планах, настоятельно требующих своего завершения.

Первая мировая война, а впоследствии экономический кризис и Новый курс заставили Мансарта по-иному взглянуть на мир. Исчезли все старые незыблемые истины — исчез привычный обжитой мир с его добрым богом, злыми людьми и витающими в небе ангелами. Стали неустойчивыми даже такие понятия, как труд и заработная плата, богатство и нищета, деньги и долг. Как же обстоит теперь дело с «негритянской проблемой», над разрешением которой Мансарт трудился всю свою жизнь? Он хорошо знал ее социальную сторону; теперь ему хотелось увидеть ее целиком и как можно глубже вникнуть в нее. Взять хотя бы государственные колледжи для цветных. Он был ректором одного из таких колледжей. Всего их насчитывалось до двадцати — по одному, а иногда и больше, в каждом из южных штатов. Их называли «колледжами на дарственной земле», потому что они строились на земельных участках, безвозмездно отведенных для них федеральным правительством с целью стимулировать развитие народного образования.

Однако, как и во всех других мероприятиях на Юге, здесь на первых же порах были ущемлены интересы негров. С помощью различных ухищрений и незаконных махинаций расисты стремились передать федеральные земельные фонды преимущественно белым. Но «глупые» негры возражали, как будто имели бесспорное право на федеральное достояние. Затем последовал период прямого жульничества: начали строить жалкие, непрочные, наскоро сколоченные школы для цветных; штаты в таких школах заполнялись лишь наполовину; возглавляли их продажные карьеристы, находившиеся на содержании у белых мошенников. Честные белые преподаватели-южане и федеральные чиновники, а также, разумеется, сами негры пытались протестовать. Давала себя знать и конкуренция со стороны таких известных частных колледжей для цветных, как колледжи в Фиске, Атланте и Талладеге. В Вашингтоне не жалели усилий, чтобы свести на нет деятельность школьных инспекторов и даже правительственных чиновников, добивавшихся от белого Юга справедливого отношения к государственным негритянским школам. Под прикрытием лозунга об «автономии штатов» в деле народного образования, как и во всех иных областях жизни, процветал неслыханный обман негров.

Вместе с тем во всей стране уже давно велась кампания за ограничение прав и даже частичное упразднение южных негритянских колледжей обычного типа, созданных по образцу колледжей Новой Англии. Они начали хиреть и постепенно исчезать. Вместо них власти южных штатов попытались навязать неграм «колледжи на дарственной земле», содержавшиеся на средства местного и федерального бюджета. Однако вопреки намерениям властей эти колледжи со временем превратились в подлинные центры образования.

Так проводилась политика «раздельных, но равных» школ, которая с самого начала предусматривала существование государственных негритянских колледжей лишь при том условии, что они будут обеспечиваться хуже государственных школ для белых. Впоследствии, когда власти штатов под давлением белых избирателей начали улучшать государственные школы для белых, а также расширять и совершенствовать сеть «колледжей на дарственной земле», соответственно увеличилось и число негритянских колледжей. Поручать руководство подобными колледжами невежественным карьеристам и взяточникам стало уже невозможно.

В ходе последующей борьбы родился новый тип цветного деятеля — вполне образованного, честно распоряжающегося денежными средствами и энергичного. Мечтая поднять свой народ до культурного уровня белых, он научился, однако, действовать дипломатично — просить у властей меньше средств, чем ему бы хотелось, и порой отказываться от того, что полагалось ему по праву.

Его прототипом в недавнем прошлом был Букер Вашингтон, однако современный деятель пошел гораздо дальше его; он выработал умелую тактику, позволявшую неграм на Юге оказывать влияние на белых. Часто это приводило твердолобых расистов-южан в бешенство, но что они могли поделать? Вновь избранный губернатор Флориды встретил старого, вышколенного в Таскиги ректора захудалого государственного колледжа для цветных грубым окриком; «Черномазый ректор не заслуживает пяти тысяч долларов в год!» Негр промолчал и вежливо передал отлично составленную смету в назначенный губернатором комитет по делам образования штата, В конечном счете комитет утвердил эту смету, включая и пятитысячный оклад ректора.

В Северной Каролине маленький темнокожий человек, ректор Механико-агрономического колледжа для цветных, обратился к губернатору с просьбой приобрести стадо крупного рогатого скота. Губернатор вспылил:

— Черномазые не способны ухаживать за скотом. Они слишком нерадивы и тупы. Я не стану разбазаривать деньги штата на подобную затею!

Темнокожий проситель с серьезным видом согласился:

— Вы совершенно правы, губернатор! Мои студенты не умеют ухаживать за скотом. Вот если бы они немного подучились, это пошло бы Северной Каролине на пользу.