Аугусто Бастос - Я, верховный

Идеи Великой Французской революции, ее опыт служили для Франсии главными ориентирами, правда, в практике своей он все же тяготел к радикализму якобинцев, полагая, что лишь «железной рукой» можно сдерживать попытки возможных термидорианских заговоров. Верховный сознавал необходимость последовательных мер в защиту революционных завоеваний: «Революция не может ждать никакой поддержки от контрреволюционной армии; нельзя мириться с этой армией гренадеров-живодеров, наемников-скотоводов, всегда навязывающих то, что отвечает только их интересам. Мы не можем ни потребовать от них, ни добиться унизительными уговорами, чтобы они встали на службу революции. Рано или поздно они погубят ее. Всякая настоящая революция создает свою собственную армию, потому что революцию и представляет вооруженный народ». И дальше: «Армией республики будет весь народ, не облаченный в форму, но облеченный достоинством вооруженного народа... Ее будут составлять свободные крестьяне под начальством командиров, естественно выдвинувшихся из этого естественного войска, предназначенного для труда и обороны республики». В этом высказывании содержится мысль о необходимости создания армии нового типа, армии, состоящей из представителей народа, способных защитить интересы страны.

Из истории мы знаем, что правительства, не продемонстрировавшие достаточной твердости и не создавшие новой армии, пали жертвами реакционных заговоров, кровавых переворотов. Армия при Франсии служила исключительно оборонительным целям и была лишена милитаристского духа, поскольку внешняя политика Верховного основывалась на невмешательстве во внутренние дела соседних стран.

В правление Франсии все жители Парагвая умели читать, писать и считать. В стране не было нищих. Франсия не использовал свою неограниченную власть для собственного прославления и наживы. Став Верховным, он решительно противился тому, чтобы города и улицы назывались его именем или именем его родственников. Общеизвестно, что Франсия умер бедным, его скромное состояние составляло примерно 2146 унций чеканного золота, 97 золотых песо, 181 серебряный песо, сюда еще можно добавить и жалованье, получать которое он отказался.

И все же внимательный читатель обнаружит в документах Верховного и его высказываниях явную недооценку роли народа, а порой презрительные, высокомерные нотки, и это не художественный вымысел Бастоса: в тогдашнем Парагвае не было конституции, а значит, не было демократических свобод, Национальный конгресс не созывался с 1816 года, были упразднены выборные городские муниципалитеты. Боясь либеральных влияний, Франсия воспитывал парагвайский народ в духе преклонения перед своей личностью, подавляя его политическую активность, что, естественно, не давало развиваться индивидуальному сознанию. Ограничивая индивидуальные свободы во имя общего блага, Верховный и не помышлял, чтобы общественные интересы хоть как-то сочетались с личными.

Введя обязательное начальное образование, Франсия ничего или почти ничего не сделал для высшего. Поставив своей целью экономическое равенство, он тем не менее не ликвидировал частную собственность. Наряду с государственными эстансиями продолжало существовать, хотя и ограниченное, крупное частное землевладение. Определенный ущерб государственным интересам нанесла проводимая им политика изоляции.

Да, возможно, «...не обязательно было устанавливать диктатуру... Теоретически можно себе представить иной выход из положения — образование на демократической основе представительного правительства, наделенного широкими полномочиями и в то же время подотчетного конгрессу. Но вряд ли следует удивляться тому, что в конкретных условиях тогдашнего Парагвая путь исторического развития оказался другим» [8] М. С. Альперович. Революция и диктатура в Парагвае 1810—1840 гг. М , «Наука», 1975, с. 159. . Вот именно! Экономический уклад страны оставался средневековым. Главной социальной силой, на которую опирался Франсия, были крестьяне, ведущие примитивное натуральное хозяйство. Внутренняя же оппозиция, формирующаяся главным образом из влиятельных столичных кругов, не могла иметь успеха, так как не располагала необходимой общественной базой. К тому же Парагвай находился под постоянной угрозой утраты своей независимости. Чтобы отстоять завоевания Майской революции, нужно было максимально сплотить все патриотические силы, укрепить и централизовать государственную власть, сконцентрировать экономические и военные ресурсы. В тот период это мог сделать только волевой, энергичный, пользующийся авторитетом в народных низах политический руководитель, им оказался Франсия.

И как бы ни подчеркивались темные стороны правления Франсии, нельзя забывать о том, что Франсия — продукт отсталого общества. Он не мог выйти за рамки деятельности представителя зарождающейся буржуазии. Как и при всякой авторитарной власти, ошибки и произвол были неизбежны. Однако невозможно отрицать патриотизм Франсии, его верность национальному долгу.

Нынешний парагвайский диктатор генерал Альфредо Стресснер много говорит о независимости своей страны, мнит себя преемником патриотов Мая. Однако именно предательство лучших традиций прошлого характерно для стресснеровского режима. Придя к власти в мае 1954 года в результате государственного переворота и при поддержке США, Стресснер в марте 1977 года осуществил еще одну «реформу» Конституции и стал пожизненным диктатором вопреки воле народа.

Его фашистская диктатура, опираясь на террор и насилие, уже давно служит интересам империалистических монополий. Именно им принадлежит подлинная власть в стране. По признанию самого министра промышленности и торговли Дельфина Угарте Сентуриона, в Парагвае нет никаких препятствий для деятельности межнациональных монополий, «иностранные предприятия могут вывозить из Парагвая все сто процентов своих прибылей». Правительство Стресснера отдало почти половину территории страны под иностранные концессии. Что же осталось от независимости и территориальной целостности Парагвая? О каких традициях Мая может идти речь?

Объявленная генералом Стресснером «аграрная реформа» направлена против жизненных интересов подавляющего большинства крестьян. За «внутренним миром», «представительной демократией», «политическим чудом» самого реакционного и преступного за всю историю Парагвая режима на деле кроются постоянное осадное положение внутри страны, жестокое репрессивное законодательство, убийства по политическим мотивам, изгнание за пределы родины сотен тысяч парагвайцев, преследование политических партий, не поддерживающих официальную политику, рабочих и крестьянских лидеров, всех прогрессивных деятелей.