Дневник. 1900 г.

Под статьей дата — 3 октября 1900 г. Толстой читал ее 30 ноября 1900 и 31 января 1901 г. своим гостям. См. ДСАТ, III, стр. 131 и 140. О Новикове см. еще прим. 356 и подробно в т. 53, Дневник от 2 мая 1896 и комментарий.

169. 65 35. Драму Труп надо бросить . — В письме к В. Г. Черткову от 11 декабря 1900 года Толстой писал: «Драму [«Живой труп»] я шутя, или вернее — балуясь, написал начерно; но не только не думаю ее теперь кончать и печатать, но очень сомневаюсь, чтобы я когда-нибудь это сделал. Так много более нужного перед своей совестью, и так я себя чувствую — вот уже скоро два месяца — неспособным к умственной работе, не чувствую потребности к ней. Сначала это меня огорчало, а теперь думаю, что это хорошо. Душа ne chôme pas [не пустует] — идет другая работа, может быть — лучшая». См. т. 88.

О причинах, сыгравших роль в решении Толстого оставить разработку сюжета драмы «Живой труп», сообщалось в печати неоднократно. Сюжет этот был сообщен ему Н. В. Давыдовым, который в своих воспоминаниях, рассказав его историю, добавляет: «Сведения о драме и ее сюжете попали в печать, и в результате этого к Льву Николаевичу как-то явился незнакомый ему человек и, когда они остались вдвоем, объявил, что он — «труп», т. е. то самое лицо, которое Лев Николаевич описал в драме. N подробно рассказал всю свою жизнь и очень растрогал Льва Николаевича, говорившего потом, что в действительности жизнь гораздо интереснее, чем отражение ее в литературе; я знаю, со слов самого Льва Николаевича, что он решил не выпускать в свет этой драмы в том виде, как он ее написал, а хотел под влиянием рассказа N многое в ней изменить... — N дал Льву Николаевичу слово, что больше не будет пить, а Лев Николаевич при посредстве друзей своих устроил г. N на какое-то место, где тот благополучно служил в течение долгих лет, вплоть до своей смерти, причем сдержал свое слово и больше не пил». (Н. В. Давыдов, «Из воспоминаний о Л. Н. Толстом» — в «Сборнике воспоминаний о Л. Н. Толстом», изд. «Златоцвет», М. 1911, стр. 25—29; ср. с его же воспоминаниями «Письма Л. Н. Толстого к Н. В. Давыдову» — «Толстой. Памятники творчества и жизни», сборн. 2, изд. «Задруга», М. 1920, стр. 43—44). — Также и в заметке „Почему не может быть окончен «Труп»“, помещенной в «Русском слове» (1902, № 238, «Московские вести»), сообщалось, между прочим, о том, что прочтя в газетах пересказ фабулы начатой Толстым драмы, «главное действующее лицо действительного происшествия г. N, занимающий в настоящее время видную должность, узнал по пересказу «Трупа» себя и посетил Толстого. Результатом этого свидания было бесповоротное решение писателя не продолжать уже близкого к развязке произведения». — В статье же П. А. Буланже „Как писалась драма «Живой труп»“ («Русское слово», 1911, № 232 от 9 октября) содержатся иные сведения о причинах, повлиявших на приостановку работы Толстого над сюжетом этой драмы. «Ясно помню, — пишет П. А. Буланже, — как зимой 1900—1901 годов, во время моего посещения Льва Николаевича в Хамовниках в Москве, к нему явился вечером юноша и попросил свидания наедине... Когда Лев Николаевич вернулся в столовую, то рассказал, что у него был очень милый юноша, явившийся с просьбой от своей матери, которая прочла в газетах описание драмы и нашла большое сходство с тем случаем, который был у нее в жизни. Она перенесла суд и много тяжелого и боялась, что опубликование драмы снова вызовет ее заглохнувший было судебный процесс. Она просила Льва Николаевича не опубликовывать своего произведения. — И что же вы сказали? — спросили мы в один голос... — Конечно, я обещал не опубликовывать, — ответил Лев Николаевич. — Человеческая жизнь дороже всяких писаний». — А. Б. Гольденвейзер сообщает о том же в своем дневнике (запись 1 февраля 1901): «По поводу своей драмы «Труп» Лев Николаевич сказал мне: «Ко мне приходил сын жены описанного мною человека, а потом и он сам. Сын от имени матери просил не опубликовывать драму, так как ей это было бы тяжело, да и кроме того она боится, чтобы опять не вышла история. Я, разумеется, обещал. Их приход мне был очень интересен и полезен. Я еще раз, как и раньше неоднократно, убедился, насколько психологические побуждения, которые сам придумываешь для объяснения поступков людей, которых описываешь, ничтожнее, искусственнее побуждений, руководивших этими людьми в действительности. После беседы с ними, я охладел к этой работе». — «Сюжет «Трупа» — добавляет А. Б. Гольденвейзер, — сделался достоянием газет из-за Ал. Петр. Иванова (переписчика Льва Николаевича), который запил и где-то на Хитровке разболтал такому же пропойце — репортеру «Новостей дня», что Лев Николаевич пишет драму и на какой сюжет. А тот сделал из этого статейку и сейчас же поместил в «Новостях дня». Это и вызвало приход ко Льву Николаевичу действующих лиц драмы, но это же и было одним из поводов, заставивших Льва Николаевича бросить драму, не отделав ее». 456 456 Напечатание 22 ноября 1900 г. заметки в «Новостях дня» (№ 6289) почти совпало с опубликованием судебного приговора по делу супругов Гимер в «Вестнике права» (1900, № 10). Естественно, что это создавало возможность близкого сопоставления сюжета драмы с действительной драмой не изживших ее еще до конца ее участников. Поэтому, вероятно, к Толстому обратился в связи с этим делом и хлопотавший об облегчении участи осужденной Екат. Павл. Гимер профессор-криминалист Л. Е. Владимиров. Он также, по свидетельству М. В. Довнар-Запольского, просил Толстого не печатать драмы, так как «мысль об этом тяжело отзывается на духовном настроении заинтересованной семьи». См. еще заметку «У проф. Л. Е. Владимирова» — в газ. «Утро России», 1911, № 221. («Вблизи Толстого», т. 1, М. 1922, стр. 53). Ср. с заметкой: «Как стало известно о «Живом трупе» (Беседа с переписчиком Л. Н. Толстого)» — в газ. «Утро России», 1911, № 222 от 28 сентября.

Все эти сообщения П. А. Буланже, А. Б. Гольденвейзера и Н. В. Давыдова не вполне точны. В действительности, Н. С. Гимер, прообраз «Живого трупа», бывал у Толстого еще зимой 1899—1900 г., вероятно, в январе или феврале 1900 г. В архиве Толстого сохранилось одно письмо Н. С. Гимера от 16 марта 1900 г. В виду исключительной важности этого документа, приводим его текст: «Ваше сиятельство граф Лёв Николаевич, Извините меня, что я беспокою вас, но обстоятельства мои так плохи, что заставляют это. Я был у г-на Буланже и он сказал мне, что еще ничего не мог сделать, но что всё-таки надеется устроить мне службу. 457 457 В действительности Гимера устроил Н. В. Давыдов, бывший в то время председателем Московского Окружного суда, и Гимер прослужил в этом суде в качестве писца до самой смерти. (Сообщено Н. А. Лютецкой). В настоящее же время мне положительно нечем существовать и, главное, потому, что не имея никакого костюма, я не могу никуда выйти, так как даже пальто, в котором я прихожу к Вам, я беру у других. Потому, если возможно, Ваше сиятельство, дайте возможность мне одеться, до получения службы, чтобы я мог как-либо просуществовать. Может быть, у вас найдется старое ненужное платье. Затем опять умоляю, ваше сиятельство, дайте возможность вырваться из этой жизни, сделайте это ради моего сына, каково его положение, отец на Хитровом рынке, а мать... [[4]]. Еще раз простите, что осмелился писать вам, но при личном свидании я на словах не могу просить вас об этом. Имея одежду, я могу бывать у старых своих знакомых и этим как-нибудь существовать до получения обещанной службы. Остаюсь с глубоким почтением известный вам Николай Гимер. Адрес мой: Солянка, Подколокольный пер., дом Ярошенко, кв. № 30-й». (АТБ).