Полное собрание сочинений. Дневник 1890 г.

25 Ф. Я. П. 90. Встал рано, и, после вчерашней бури и мятели, прекрасная погода. Разбудил девочек — Тан[я], Маша, Вера. Собрались и поехали в 10. Хорошо, весело и приятно ехали. Покормили в Крапивне и в 7 приехали в Одоев. Ночуем на прекрасн[ом] постоялом дворе. Я это записываю. Нет работы мысли. Получил письмо от Ге. —

26 Ф. 90. Белев. Выехали в 8. Прекрасно ехали до Белева. Машиньки нет. Она в Оптин[ой]. Я пошел к Пастухову. Он за столом с школьницами. Письмо от Долнера. Работа мысли идет сильная у них и чистота. Дол[нер] пишет о браке, о своих мечтах о браке. Пастух[ов] говорит, что испытывает то же самое. — Прекрасно спали. Утром приехали в Оптину. —

27 Ф. 90. Оптина. Приехали рано. Замечательно б[ыло], что Таня начала капризничать. Стала говорить прямо неправду. Я раздражился. И долго не мог победить себя. Рассуждение, успокоившее меня, б[ыло] то, что если мне что нужно ей сказать, то я могу сказать это после, когда совсем пройдет раздражение. И вспомнив после, решил, что, вероятно, и я б[ыл] не прав. И сказал ей вечером смеясь и б[ыло] хорошо. В Оптиной Маш[инька] только и говорила про Амвр[осия], и всё, что говорит, ужасно. Подтверждается то, что я видел в Киеве — молодые послушники святые, с ними Бог, старцы не то, с ними дьявол. Вчера был у Амвросия, говорил о разных верах. Я говорю: где мы в Боге, т. е. в истине, там все вместе, где в дьяво[ле], т. е. лжи, там все врозь. — Борис умилил меня. Амвр[осий] напротив — жалок, жалок своим[и] соблазна[ми] до 32 32 Слово до написано дважды. невозможности. По затылку бьет, учит, что не надо огорчаться о том, что она зла с прислугой, и не видит, что ей нужно. По ней видно, что монастырь духовное сибаритство. Борис говорил, что цель мира и человечества пополнение ангелов.

28 Ф. 90. Оптина. Во сне видел, что говорю с свящ[енником] о пьянств[е], о терпимости и о чем-то еще, что забыл. О терпимости: не презирать ни жида, ни татарина, любить. А мне: православного. Мне кажется, я достиг этого в этот приезд 3-й в Оптину. Помо[ги] мне Бог. — Горе их, что они живут чужим трудом. Это святые, воспитанные рабством. Теперь 10 ч[асов], пойду к Леонтьеву.

Был у Леонтьева. Прекрасно беседовали. Он сказал: вы безнадежны. Я сказал ему: а вы надежны. Это выражает вполне наше отношение к вере. Потом поехали. Весело ехали до Мишнева, 40 в[ерст] от Оптиной. Ночевали в избе. Кажется, в сифилисе, но красива [?].

1 Марта. Я. П. 90. Рано встал, еха[ли] целый день. Замучались лошади, приехали в 2-м часу. С[оня] радостно, весело встретила.

2 М. Я. П. 90. Дурно спал, встал поздно. Ге и Губкина. С обоими приятно. Ге рассказывал про храм в память А[лександра] II. Как всё украли. Неприятно слушать. Губки[на] говорила о Еванг[елии]. Письмо от Маши. Нынче ответил. Интересно письмо девицы. Пишет: Кто взялся меня готовить, устроить, и потом вышло, что это насмешка. —

9 Мар. Я. П. 90. Никак не думал, что прошло 7 дней. Постараюсь вспомнить, возвращаясь назад. Нынче 9. Всё еще болит сильно после сильной боли, начавшейся 3-го дня ночью; и нет сил. Ругин здесь.

Нынче ночью думал: главная разница в влиянии — не христианства, но нравственного серьезного сознания — на жизнь та, что для одних известные положения, сословия, учреждения мира признаются непоколебимыми, неизменными; и уж в этих положениях они стараются следовать указанию христианства или нравственного учения; для других же настоящим является вопрос о самых положениях, о сословиях, об устройстве жизни; и всё подлежит изменению. Для одних христианство есть руководство для поступков в известных положения[х], для других оно поверка законности самых положений, «богатый, высокопоставленный должен на пользу употреблять свое...» и т. д. Фальшь. Вчера читаю в New Christianity: Christ must be in social life, in politics, in business. 33 33 [Христос должен быть в социальной жизни, в политике, торговле.] Как это Christ in business. 34 34 [Христос в торговле.] Всё равно, что Christ in kicking или killing 35 35 [Христос в драке или в убийстве] (война). Да, прежде всего надо этим людям внушить, что все положения, от положения земледельца до палача, распределяются по своей нравственности, и пот[ому] мало быть хорошим в своем положении, надо избирать то или другое.

36 36 Абзац редактора. Читаю всё Лескова. Нехорошо, п[отому] ч[то] неправдиво. Думал еще за эти дни. 4 М[арта]. Сережа говорит: надо быть занятым. Это ничего не говорит. Надо знать, чем быть заняту. А чтобы знать это, одно средство: делать то, что тебе нужно, то, что ты сам потребляешь, или то, к чему влечет неудержимо призвание.

Поправить жизнь монастырскую, сделать из нее христианскую можно двумя способами: 1) Перестать брать деньги от чужих, т. е. чужие труды, а жить своим трудом, или 2) уничтожить все внешние обряды, все запрещенные Евангелием молитвы общие в храмах, М[атвея] гл. VI, и всё связанное с этим. Одно держит другое, как две доски шалашиком. —

Церкви сделали из Христа Бога спасающего, в к[оторого] надо верить и к[оторому] надо молиться. Очевидно, что пример его стал не нужен. Работа истинных христиан именно в том, чтоб разделать эту божественность (картина Ге). Если он человек, то он важен примером и спасет только так, как себя спас, т. е. если я буду делать то же, что он.

Позитивисты, либералы, революцион[еры] и всякие мнимо нехристианские секты верят в ту же Христову истину, в ко[торую] и мы, только не во всю и под другим именем, и пот[ому] не только с ними спорить и ссориться не надо, но надо дружить с ними.

Читал дневник Тани и полюбил ее нежно, заглянув в ее слабую, мятущуюся душу. Она пишет: «право, я не дурная». Она это сама сказала, и был случай увидать. Но ведь все такие же, и Победоносцев, и Никанор, и Скабич[евский], и др. Надо устанавливать на них этот взгляд, и можно.

37 37 Абзац редактора. Нынче думал: Самое ужасное страдание: знать, что я страдаю и лишаюсь не от завала горы, не от бактерии, а от людей, от братьев, к[оторые] должны бы любить и к[оторые], вот, ненавидят меня, если заставляют страдать. Это вот когда вели на казнь декабристов, это заключенные — несчастные в Каре и др. Ужасно!

Вчера 8 М. Слабость, боль, желтуха. Читал Лескова, письма. Много о Кр[ейцеровой] Сон[ате]. Спрашивают: что же следует? Надо послесловие, а не могу. —

38 38 Абзац редактора. 3-го дня 7 М. То же самое. Ночью были очень сильные боли. — Думал умереть и теперь всё думаю. И страху не могу даже понять. И сожаления нет. В здоровые минуты скорее бывает желание умереть, а во время боли совершенное равнодушие, т. е. равны жизнь и смерть. Читал в New Christianity о любви Робертсона: держи, говорит, ее, она всё победит, что бы с тобой ни было. Странно, о чем ни думай, всё сводится к одному этому: люби — не не люби, не относись без любви ни к кому ни в мыслях, ни к отсутствующим, ни к умершим. И можно. И когда достигаешь, как хорошо!