Изборник

Бысть убо и се в том же святѣм монастырѣ. Брат един, живый свято и богоугодно житие, имянемь Афонасие, болѣв много, умре. Два же брата отръше тѣло его мертво, отъидоста, увивьше его, яко же подобает мертваго. По прилучаю же пришедше нѣции и видѣвше того умеръша, отъидоша. Пребысть же мертвый всь день не погребен: бѣ бо убог зѣло — не имѣа ничто же мира сего, и сего ради небрегом бысть. Богатым бо всяк тщится послужити и в животѣ и при смерти, да наслѣдить что.

Вот что еще случилось в том святом монастыре. Брат один, именем Афанасий, проводивший жизнь святую и богоугодную, после долгой болезни умер. Два брата отерли мертвое тело, увили, как подобает, покойника и ушли. Заходили к нему некоторые другие, но, видя, что он умер, также уходили. И так покойник оставался весь день без погребения: был он очень беден, ничего не имел от мира этого и потому был в небрежении у всех. Богатым только всякий старается послужить, как в жизни, так и при смерти, чтобы получить что-нибудь в наследство.

В нощи же явися нѣкто игумену, глаголя: «Человек божий сей два дьни имать непогребен, ты же веселишися». Увѣдев же игумен о сем, в утрий день с всею братиею приде к умерьшему, и обретоша его сѣдяща и плачюща. Ужасошася, яко видѣвше того оживьша, и въпрошаху того, глаголюще: «Како оживѣ?» или: «Что видѣ?» Сий же не отвещеваше ничто же, точию: «Спаситеся!» Они же моляхуся ему слышати что от него, да и мы, рече, пользуемся. Он же рече к ним: «Аще вы реку, не вѣруете ми». Братиа же к нему с клятвою рѣша, яко «сохраним все, еже аще речеши нам». Он же рече им: «Имѣйте послушание в всем к игумену, и кайтеся на всяк час, и молитеся господу Иисусу Христу, и пречистей его матере, и преподобным отцемь Антонию и Феодосию, да скончаете живот свой здѣ и с святыми отци погребены быти сподобитеся в печерѣ. Се бо боли всех вещей три сиа вещи суть, аще ли кто постигнеть сиа вся исправити по чину, точию не възносися. И к тому не въпрошайте мене, но молю вы ся, простите мя». Шед же в печеру, заградив о себѣ двѣри, и пребысть, не глаголя никому же ничто же, 12 лѣт. Егда же хотяше преставитися, призвав всю братию, тоижде им глаголаше, еже и испръва, о послушании и о покоании, глаголя: «Блажен есть, иже здѣ сподобивыйся положен быти». И сие рек, почи с миром о господѣ.

Ночью же явился некто игумену и сказал: «Ты веселишься, а человек божий этот второй день лежит без погребения». Узнавши об этом, игумен утром того же дня пошел со всей братией к умершему, и нашли его сидящим и в слезах. И ужаснулись все, видя, что он ожил, и спрашивали его: «Как ты ожил?» или: «Что видел?» Он не отвечал ничего и только повторял: «Спасайтесь!» Братия же умоляла его ответить. «Чтобы и нам было то на пользу», — говорили они. Он же сказал им: «Не поверите вы, если я скажу вам». Братия же поклялась ему: «Соблюдем все, что бы ты ни сказал нам». Тогда он сказал: «Имейте во всем послушание к игумену, пребывайте во всякое время в покаянии, молитесь господу Иисусу Христу, и пречистой его матери, и преподобным отцам Антонию и Феодосию, чтобы здесь окончить вам жизнь и сподобиться погребения в пещере, со святыми отцами. Вот три самые полезные вещи, если только исполните все это по чину, не возноситесь только! Теперь не спрашивайте меня более, но молю вас, простите меня». И пошел в пещеру, заложил за собою дверь и пробыл в этой пещере двенадцать лет, никогда не говоря ни с кем. Когда же пришло время кончины его, он призвал всю братию, повторил им то, что говорил прежде о послушании и о покаянии, и сказал: «Блажен, кто сподобится быть здесь положенным». И почил с миром о господе.

И бѣ нѣкто брат един, боля лядвиами от лѣт мног. И принесен бысть надо нь. Обоим же тѣло блаженнаго и исцелѣ, от того часа и дажде до дьне смерти своеа ника ко же поболѣв лядвиами, ниже иным чим. И сему исцѣлѣвшему имя Вавила. И той сказа братии сицѣ: «Лежащу ми, рече, и въпиющу от болѣзни, и абие вниде сий блаженный, глаголя ми: «Прииди, исцѣлю ти». Аз же хотя того въпрошати, когда и коли сѣмо прииде, он же абие невидим бысть». И оттоле разумеша вси, яко угоди господеви: никогда же бо изыде и виде солнце в 12 лѣт, и плачася не преста день и нощь, ядяше бо мало хлѣба, и воды пооскуду пиаше и то чрес день. И се слышах от того Вавилы, исцеленнаго им.

Был же между братии некто, уже много лет страдавший болью в ногах. И принесли его к умершему. Он же обнял тело блаженного и исцелился, и с того времени и до самой смерти никогда уже не болели у него ни ноги, ни что другое. Имя этому исцелевшему — Вавила. Он так рассказывал братии: «Лежал я и стонал от боли; вдруг вошел этот блаженный и сказал мне: «Приди, я исцелю тебя». Только что хотел я его спросить, когда и как он пришел ко мне, — он тотчас сделался невидим». И уразумели все, что угодил Афанасий господу: двенадцать лет не выходил он из пещеры, не видел солнца, плакал беспрестанно день и ночь, ел только хлеб, пил воду, — и то мало и через день. О чуде же этом слышал я от самого Вавилы, которого он исцелил.

Аще ли кому неверно мнится се написание, да почтеть житиа святых отець наших Антониа и Феодосия, начальника рускым мнихом, и тако да вѣруеть. Аще ли ни тако пременится, неповинни суть: подобает бо збытися притчи, реченней господѣм: «Изыде сѣати сѣмени своего. Ово паде при пути, и другое паде в тернии» — иже печалми житейсками подавляються. О них же пророк рече: «Одебелѣ сердце людей сих, ушима тяжко слышаша». Другый же: «Господи, кто вѣрова слуху нашему?»

Если кому покажется невозможным то, что я пишу, пусть почитают жития святых отцов наших Антония и Феодосия, основателей русского монашества, и тогда уверуют. Если же и тогда не поверят, не их вина: должно сбыться притче, сказанной господом: «Вышел сеятель сеять семя свое, иное упало при пути, другое в терние» — иже заботами житейскими подавлены. О них пророк сказал: «Окаменело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат». И еще: «Господи, кто поверит слышанному от нас?»

Ты же, брате и сыну, сим не въслѣдуй. Не тѣх бо ради пишу сие, но да тебе приобрящу. Съвѣт же ти даю: благочестиемь утвердися в святѣм том монастырѣ Печерьском, не въсхощеши власти — ни игуменъства, ни епископьства. И довлѣет ти к спасению, иже коньчати жизнь свою в немь. Вѣси сам, яко могу сказати всѣх книг подобная, уне ми тебѣ полѣзная, еже от того божественаго и святаго монастыря Печерьскаго съдѣаннаа и слышанная от многых мало сказати…

Ты же, брат и сын мой, не следуй их примеру. Не тех ради пишу это, но да тебя приобрету. Совет даю тебе: утвердись благочестием в том святом монастыре Печерском, не желай власти — ни игуменства, ни епископства. Довольно тебе для спасения окончить жизнь в монастыре том. Ты сам знаешь, что много подобного могу я рассказать тебе от всех книг, но полезнее будет для тебя, если я скажу тебе немногое из многого, слышанного мной о деяниях иноков того божественного и святого монастыря Печерского.