Пелам Вудхаус - Фамильная честь Вустеров. Держим удар, Дживс! Тысяча благодарностей, Дживс!

— Благодарю вас, сэр.

— Мне бы хотелось выразить вам свою признательность. От души вас поблагодарить.

— Не за что, сэр. Всегда рад вам служить, сэр.

— Если бы не вы, Планк в два счета упрятал бы меня за решетку. Кстати, кто он такой? По-моему, какой-то ученый.

— Да, сэр.

— И кажется, высокого полета.

— Без сомнения, сэр. Недавно вернулся из экспедиции в Бразилию. Этот дом унаследовал после смерти крестного отца. Разводит коккер-спаниелей, страдает от малярии, ест только обезжиренный белковый хлеб.

— Вы, кажется, выведали всю подноготную.

— Я навел справки в почтовом отделении, сэр. Старушка за прилавком оказалась весьма информированной особой. Я также узнал, что майор Планк большой поклонник футбола-регби, и он надеется создать в Хокли высокопрофессиональную команду.

— Да, он мне говорил. Кстати, Дживс, вы, случайно, не пропфорвард?

— Нет, сэр. Честно говоря, мне не известно, что этот термин означает.

— Мне тоже, за исключением того, что без этого типа ни одна футбольная команда не может одолеть противника, сколько ни старается. Как я понимаю, Планк днем с огнем его ищет, но, видно, тоже втуне. Очень грустно, как подумаешь. Куча денег, стада коккер-спаниелей, тонны обезжиренного белкового хлеба — и ни одного пропфорварда. Такова жизнь.

— Совершенно верно, сэр.

Я сел за руль и пригласил Дживса занять место в автомобиле.

— Хотя я совсем забыл, у вас же Стиффин автомобиль. Ну, тогда в путь. Чем скорее я передам кикимору на попечение Стиффи, тем лучше.

Нет, Дживс не покачал головой, потому что он никогда не качает головой, но предостерегающе поднял юго-восточный кончик брови.

— Прошу прощения, сэр, но позволю себе высказать предположение, что более целесообразно было бы, если бы означенный предмет вернул мисс Бинг я. Едва ли благоразумно будет с вашей стороны появиться в Тотли-Тауэрсе, имея при себе вышеупомянутую вещь. Вам может повстречаться его сиятельство… прошу прощения — мистер Спод.

Я оторопел:

— Неужели вы допускаете мысль, что он захочет меня обыскать?

— Полагаю, что это весьма вероятно, сэр. Судя по разговору, который я случайно слышал, мистер Спод ни перед чем не остановится. Если вы доверите мне упомянутый предмет, я позабочусь, чтобы мисс Бинг при первой же возможности возвратила его в коллекцию.

Я долго не раздумывал. Честно говоря, меня только порадовала возможность сбыть с рук ненавистную кикимору.

— Ладно, будь по-вашему. Вот, берите. Хотя, мне кажется, вы несправедливы к Споду.

— Боюсь, что нет, сэр.

И провалиться мне на этом месте, если он не оказался прав. Едва я въехал во двор, как некое плотное тело застило мне горизонт. Передо мной высился Спод. Он был как две капли воды похож на главного инспектора Уитерспуна, явившегося, чтобы накрыть вора с поличным.

— Вустер! — рявкнул он.

— Я слушаю, — сказал я.

— А ну выходите. Хочу обыскать ваш автомобиль.

Как я был благодарен Дживсу за его предусмотрительность! Я говорю о его сверхъестественном даре заглядывать в будущее и, исходя из увиденного, строить планы. Не распознай он вовремя грозящей мне опасности, я бы сейчас угодил как кур в ощип. А теперь я мог позволить себе держаться уверенно и небрежно. Как тот парень — Дживс как-то мне рассказывал, — который был так хорошо вооружен своей честностью, что любые угрозы были для него как слону дробина. Будь Спод пониже фута на три и не так широк в плечах, я бы, наверное, язвительно рассмеялся ему в лицо и даже, возможно, махнул у него перед носом моим батистовым носовым платком.

Итак, Спод вперил в меня пронизывающий взгляд, не подозревая, что еще солнце не успеет сесть, как он поймет, какого дурака свалял.

— Вашу комнату я уже обыскал.

— Правда? Весьма любопытно. Должно быть, что-то потеряли, а?

— Вам известно, что я искал. Янтарную статуэтку, про которую вы сказали, что ваш дядя был бы рад иметь такую.

— Ах это! Насколько я знаю, она находится в комнате, где хранится коллекция.

— Откуда вам это известно?

— Из хорошо информированного источника.

— Ну так теперь ее там нет. Кто-то украл.

— Надо же!

— Когда я говорю «кто-то», я имею в виду подлого, трусливого воришку по имени Вустер. В вашей спальне статуэтки нет, и если ее нет в автомобиле, значит, она у вас при себе. А ну-ка выверните карманы.

Я выполнил его требование, в основном под влиянием того бесспорного обстоятельства, что Спод был огромен. Будь на его месте карлик, не дождался бы он от меня такой покладистости. Когда я выложил содержимое моих карманов, он разочарованно фыркнул, будто я обманул его ожидания, и, нырнув в машину, принялся открывать все ящички и заглядывать под сиденья. Стиффи, как раз проходившая мимо, удивленно уставилась на обширное сподовское седалище.

— Что здесь происходит? — спросила она. На этот раз я действительно издевательски расхохотался. По-моему, весьма к месту.

— Помнишь, за обедом на столе стояла черная кикимора? Она, оказывается, пропала, и Спод вбил себе в голову нелепую мысль, что это я ее украл и держу… как это… в заточении, нет, скорее не в заточении, а… в заключении. Держу в заключении.

— Нет, правда?

— Он сам мне сказал.

— Вот осел!

Спод выпрямился, красный как рак. Я злорадно отметил про себя, что, заглядывая под сиденья, он испачкал нос машинным маслом. Он холодно взглянул на Стиффи:

— Ты, кажется, назвала меня ослом?

— Естественно. Мои гувернантки с пеленок мне внушали, что надо говорить правду. Обвинить Берти в воровстве — какая глупость!

— Вот и я говорю — глупость, — поддакнул я. — Даже, я бы сказал, чушь.

— Статуэтка на месте, в комнате, где хранится кол лекция.

— Ее там нет.

— Кто сказал?

— Я говорю.

— А я говорю, она там. Иди посмотри, если мне не веришь. Бартоломью, а ну, прекрати немедленно, скотина! — вдруг закричала Стиффи, круто переменив тему нашей беседы, и сломя голову бросилась к своему любимцу, который, кажется, подцепил какую-то падаль и вовсю играл с нею. Ход Стиффиных мыслей был ясен. Даже когда скотч-терьер безупречно чист, от него пахнет отнюдь не фиалками. А если к этому природному благоуханию добавить аромат, например, дохлой крысы или чего-то подобного, получится букет, чересчур пикантный для человеческих ноздрей. Последовала короткая перепалка, и Бартоломью, который, само собой, бранился последними словами, был отбуксирован в направлении ванной комнаты.

Минуту-другую спустя вновь появился Спод. Спеси у него явно поубавилось.

— Кажется, я несправедливо обошелся с вами, Вустер, — сказал он так кротко, что я был просто поражен.

Вустеры отличаются великодушием. Вустеры не попирают побежденных железной пятой.