Юрий Авакян - Мертвые души. Том 3

Признаться, герой наш ощутил ото всего поведанного ему безутешною хозяйкою, некоторую неловкость. С одной стороны дело сие казалось совершенно ясным – и то, что нашкодивший в чужом дому господин Кусочкин, бывший при жизни, как упоминалось уж нами не раз – «страстным охотником», помер от сердечного припадку, приключившегося у него с перепугу, ни о чём другом, как о Божьем промысле свидетельствовать не могло. С другой же стороны, Павел Иванович совершенно не мог взять в толк, как это Надежда Павловна, к слову сказать, всё более волновавшая его сердце, могла не только не ведать того, что столько времени творилось у нея чуть ли не под самым носом, но и сегодня по прошествии года минувшего с той поры, продолжавшая хранить верность сей добровольной своей слепоте.

«Нет, не похоже, чтобы была она «святая простота». А не кроется ли здесь какой—либо с ея стороны умысел, либо женское коварство? — мелькнула вдруг в нём некая догадка, доставившая ему даже и удовольствие и польстившая мужескому его самолюбию, — и верно, к чему ей было сказывать мне все мелкия подробности сего происшествия; так только могла бы упомянуть ненароком – дескать, скончался любезный супруг от сердечного припадку, и всё, а тут таковая драма, какою впору делиться лишь с близким и сердешным другом. Очень может быть, но сие проистекает даже, что из кокетства?…»

Но нет, ошибался Павел Иванович. Не была Надежда Павловна «коварною женщиною», А просто то была свежая, молодая вдова, недавно схоронившая блудливого своего супруга, с глупыми глазками на утином рыльце (упокой, Господи, его душу), не видавшая за покойным никакой жизни – той, что так жаждает всякая женщина, не знавшая ничего кроме горести и постоянных унижений, производимых над нею «страстным охотником», и по сию пору пребывающая в замешательстве от произошедшего в ея судьбе перелома, не желающая поверить в то, что не остается ей уж ничего, даже и чистых, светлых воспоминаний, о столь печально завершившемся ея супружестве, воспоминаний, что одни бы могли осветить тёплым своим светом, проходящую в тоскливом одиночестве, несчастливую жизнь ея. Вот и возникнуло в ея душе некое тяготение к этому, столь неожиданно появившемуся в сей лесистой глуши гостю, отличному ото всех особ мужеского роду, что попадались на ея пути доселе. Его деликатныя и достойныя манеры, округлыя обороты речи, внешность приятная и представительная в одно время показались Надежде Павловне выходящими из обычного ряду — вон. Ей захотелось поделиться с таковым необыкновенным человеком, каковым показался ей Чичиков, теми болями, коими болела ея душа. Верно, так она надеялась излечиться от них; заговорить горькую свою беду, как заговаривают хворь знахарки, а затем и самой поверить в то, что печаль ея светла, утрата высока. Что пускай жизнь ея и нельзя счесть удачною, но и в ней тоже было нечто достойное, что потеряла она близкаго дорогого друга, чья душа полна была самых выдающихся побуждений и качеств, а не мелкого и гадкого, надсмеявшегося над лучшими ея чувствами человечишку.

— Ах, бедная моя Надежда Павловна! Признаюсь мне нынче трудно даже подобрать слова, чтобы таковому вашему горю соболезновать. Уже невыносимо трудно, когда уходит просто близкий до тебя человек. А тем более таковой необыкновенный муж, каковым, насколько смею я судить, являлся ваш супруг! Да, воистину невосполнимая для вас утрата, но всё же надобно ея пережить и перенесть. Потому, как думаю я, у вас должны были бы остаться после него малыя детки, и им необходимы материнская любовь и участие. Вы же находясь в тоске и печали просто не сумеете уделить им должного внимания, а для деток сие плохо, уж поверьте мне — опытному в житейских делах человеку, — с проникновенным светом во взоре говорил Чичиков.

Однако мне кажется, что сия горячая его забота о малых детках высказанная словно бы невзначай, хорошо и понятна, и видна всякому, кто хотя бы сколько—нибудь знаком с Павлом Ивановичем.

— Нет, Павел Иванович, детками нас Господь обделил. Я ведь уже говорила вам, что сил Александру Ивановичу доставало на одну лишь охоту. Поначалу я, признаться, переживала по деткам, но теперь то вижу, что и тут не обошлось без промысла Божьего, не то оставались бы нынче — сиротки, — сказала она, вздохнувши, но и ей видимо тоже сделался понятным вопрос Павла Ивановича, потому, что щёки ея вдруг покрылись румянцем и, потупивши глаза она улыбнулась, словно бы какой—то новой вспыхнувшей в ней мысли.

— Воистину так! Всё, что не совершается Господом нашим – всё нам на благо и ко спасению нашей души. Сие видно даже и из того, что у вас нынче не в пример прежнему прибавится забот. Ведь это страшно подумать – всё имение ляжет на ваши плечи, — сказал Чичиков, с заботою поглядевши на заманчивыя плечи хозяйки.

На что Надежда Павловна, махнувши рукою, отвечала:

— А оно и без того вёе на моих плечах и лежало. Александр Иванович были натура мечтательная. В хозяйстве они мало знали толку, вот и приходилось мне самой во все тонкости вникать…

— Но позвольте, ведь всегда возможно, в таковом случае нанять управляющего! — с некоторым даже задором произнес Чичиков, верно желая показать своё неравнодушие к тем заботам, что обременяли пышныя плечи Надежды Павловны.

— Оно, конечно же, так, но с другой стороны, не желательно доверять имение постороннему человеку. Даром что ли говорят, что управляющие все воры, — отвечала Надежда Павловна.

— Позвольте однако ж полюбопытствовать, — не удержался Чичиков, вовсе не замечая того, что его словно бы подвели ко сделанному им вопросу, — но ежели, вы, уважаемая Надежда Павловна изволили заговорить об имении, то каково оно у вас – велико ли, мало?...

— Ну не то сказать, что велико, но и малым его тоже не назовешь. Полтораста душ крестьян. Да винокурня своя, да два года назад меленку поставила, так что ещё и с окрест приезжают муку молоть. Да рожь с пшеницею сеяла, тому же Троехвостову да прочим купцам продавала. Под пашнею у меня более тысячи десятин, да лес еловый – вы знать сами его могли видеть, когда подъезжали; большой надо вам сказать лес. Так что при случае и лесом торгую. Ещё два пруда у меня рыбных, да река…, — принялась перечислять Надежда Павловна. — Да ежели вам сие интересно, то я готова вам всё показать. Ведь и то приятно, чтобы на имение кто знающий, мужеским глазом поглядел. Может статься, и увидите где, какой недочёт. Подскажите, как поправить получше.

— Я с превеликим удовольствием, матушка! Я страсть, какой до всего этого охотник. По мне лучшего времяпрепровождения не сыскать, как поглядеть на хорошо налаженное хозяйство. Тут всегда поучиться хорошему можно, что—либо и себе перенять, — сказал Чичиков очень довольный тем, что довелось ему услыхать об имении Надежды Павловны.