Нагиб Махфуз - Предания нашей улицы

Семья Шафеи вошла в квартал Габаль. Навстречу им попался слепой старик, который шел, палкой нащупывая себе дорогу. Шафеи опустил мешок и кинулся к нему с радостной улыбкой.

— Дядюшка Гаввад, поэт наш, здравствуй! Поэт остановился и прислушался. Затем, в растерянности покачав головой, сказал:

— Здравствуй! Голос-то мне знаком!

— Ты что, забыл своего друга плотника Шафеи! Лицо старика засияло от радости.

— Дядюшка Шафеи! Боже Всевышний! — воскликнул он.

Мужчины обнялись, привлекая внимание всех, кто находился поблизости. Двое мальчишек, дурачась, тоже стали обниматься и целовать друг друга. Не переставая трясти руку Шафеи, Гаввад сказал:

— Ваше отсутствие длилось двадцать лет, а то и больше. Быстро летит время! А как твоя жена?

— Хорошо, дядюшка Гаввад, — откликнулась Абда. — Да пошлет тебе Аллах здоровья! А это наш сын Рифаа. Ну-ка, поцелуй руку дяде Гавваду.

Рифаа охотно подошел к поэту, взял его руку и поцеловал, а тот похлопал юношу по плечу и, пробежав пальцами по его лицу, сказал:

— Поразительно, как он похож на деда!

Абда засияла от счастья, а Шафеи, смеясь, возразил:

— Если бы ты увидел, какой он тощий, ты не сказал бы этого!

— Нельзя быть похожим во всем. Габалауи неповторим. А чем занимается твой сын?

— Я обучил его плотничать. Но единственный ребенок в семье — всегда балованное дитя! Он мало времени проводит в моей мастерской, а все больше бродит где-нибудь в пустыне или в горах.

Поэт, улыбаясь, заметил:

— Да, мужчина остепеняется лишь после женитьбы. А где ты жил все это время, муаллим Шафеи?

— На Мукаттаме! Старик громко рассмеялся.

— Точно как Габаль! Только он вернулся оттуда укротителем змей, а ты плотником, как и уходил. Во всяком случае, теперь твой враг умер, хотя преемник его ничуть не лучше.

— Все они таковы! — вмешалась Абда. — А мы хотим лишь одного: мирной и спокойной жизни.

Жители квартала, прослышав о возвращении Шафеи, сбежались, бросив свои занятия, и радостно приветствовали его. Рифаа с любопытством озирался вокруг. Он убедился, что их встречают как родных, и на сердце у него полегчало, разлука с Мукаттамом уже не казалась столь тягостной.

Вдруг в окне дома, стоявшего первым в ряду домов квартала Габаль, он заметил девушку, которая с интересом разглядывала его. Но когда взгляды их встретились, она отвернулась, словно ей не было до него никакого дела. Один из мужчин, окруживших Шафеи, заметил эту немую сцену и сказал:

— Аиша, дочь Ханфаса. Бросивший на нее хоть один взгляд может дорого за это поплатиться.

Лицо Рифаа зарумянилось, а Абда сказала:

— Он у нас скромный юноша. Просто он впервые видит свою родную улицу.

В это время из дома, стоявшего первым в ряду, вышел мужчина, видом своим напоминавший быка. На нем была широкая, развевавшаяся при ходьбе галабея, а усатое лицо было испещрено шрамами. Послышался шепот:

— Ханфас! Ханфас!

Дядюшка Гаввад взял Шафеи за руку и повел его навстречу мужчине, говоря на ходу:

— Привет и уважение футувве квартала Габаль! Разреши представить тебе нашего брата муаллима Шафеи, плотника. Он вернулся на улицу после двадцатилетнего отсутствия.

Ханфас равнодушно взглянул на Шафеи, словно не замечая его протянутой руки. Потом с тем же равнодушным видом все же протянул свою руку, холодно бросив:

— Привет.

Рифаа смотрел на Ханфаса, едва сдерживая возмущение. Мать шепнула ему на ухо, чтобы он подошел поздороваться с футуввой. Рифаа против воли протянул тому руку, а Шафеи сказал:

— Мой сын Рифаа!

Ханфас смерил юношу недовольным и презрительным взглядом.

Презрение это, как поняли окружающие, было вызвано непривычным для нашей улицы деликатным обликом Рифаа. Небрежно пожав его руку, Ханфас обернулся к его отцу.

— Ты, наверное, пока отсутствовал, забыл все порядки на нашей улице?

Шафеи сразу понял, куда он метит, и сказал, пытаясь скрыть неловкость:

— Мы всегда готовы тебе услужить, муаллим!

— А почему ты бежал с нашей улицы? — подозрительно глядя на него, спросил футувва.

Шафеи медлил, стараясь найти подходящий ответ, а Ханфас вновь спросил:

— Ты бежал от Занфаля?

На помощь Шафеи поспешил поэт Гаввад:

— Он ни в чем не провинился.

— Если я рассержусь, — пригрозил Ханфас, — от меня не убежишь!

— Муаллим, ты увидишь, мы будем самыми примерными жителями улицы, — умоляющим голосом пообещала Абда.

Семья Шафеи в окружении друзей и родственников направилась к дому Наср, чтобы разместиться там в свободных комнатах, которые указал им Гаввад. В окне, выходящем во внутренний двор, стояла девушка вызывающей красоты. Глядясь в стекло, как в зеркало, она расчесывала волосы. Увидав вновь прибывших, девушка кокетливо спросила:

— Кто это выступает, как жених на свадьбе? Послышались смешки, и один из мужчин сказал:

— Твой новый сосед, Ясмина. Он будет жить в одном коридоре с тобой.

— Да увеличит Господь число мужчин! — смеясь, воскликнула девушка.

Она скользнула безразличным взглядом по Абде и с восхищением уставилась на Рифаа. А Рифаа, заметив девушку, удивился еще больше, чем когда увидел дочь Ханфаса Аишу. Он пошел за родителями к отведенному им жилью, находившемуся напротив двери Ясмины, и в этот миг все услышали, как Ясмина пропела:

— Как он красив, о мама!

Дядюшка Шафеи открыл у входа в дом Наср плотницкую мастерскую. По утрам Абда отправлялась за покупками, а Шафеи с сыном приходили сюда и садились на пороге, ожидая заказчиков. У них еще оставалось немного денег, которых должно было хватить на месяц или чуть больше, и Шафеи не тревожился о будущем. Как-то, глядя на крытый коридор, по обеим сторонам которого находились жилые помещения и который вел во внутренний двор, он сказал сыну:

— Это то самое место, где Габаль утопил наших врагов. Рифаа взглянул на него своими мечтательными глазами и улыбнулся, а отец продолжал:

— А вот здесь Адхам построил свою лачугу, в которой произошло много памятных событий. В ней Габалауи и благословил своего сына, и простил его.

Рифаа улыбался, глаза его стали еще более мечтательными. Все прекрасные предания родились на этом месте! Если бы не время, то наверняка сохранились бы следы ног Габалауи и Адхама и ветер донес бы их дыхание… А вот из этих окон лилась вода на головы футувв, которые барахтались в яме. И из окна Ясмины тоже лилась вода на головы врагов. Сегодня же изо всех окон выглядывают только лица, на которых написан страх. Время стерло все героическое. Сам Габаль стоял тогда во внутреннем дворе. Его окружали слабые люди, но он победил.

— Габаль победил, отец, но какова польза от этой победы? — очнувшись от своих дум, спросил Рифаа.

Шафеи тяжко вздохнул.