Vika Varlei - Nakazanie

- Не гони так! – предупредил Сидоренко. – Спокойно!

Но сутулая фигура подозреваемого еще быстрее засеменила к месту преступления. И только там остановилась. Смирнов перевел дух, покрутил головой.

- Где-то здесь! Точно, здесь!

- Уверены?

- Да. Помню, я еще тогда отметил, что в этом месте за кустами ничего видно не будет. Я закрыл ему рот ладонью и повалил на землю. Начал душить. Потом достал нож.

- Где лежал ваш рюкзак?

- Здесь…

- Дайте «куклу», - попросил Сидоренко. – Воспроизведите то, что вы делали с Петром Кирюхиным.

Подозреваемый неуклюже присел на корточки, наклонился над «куклой», затем лег на нее. Взял в правую руку нож и начал изображать удары.

- Вот так сначала наносил. Он подергался и затих. Крови много было. Я снял ботинки с него, вот так вот стянул одежду, вытерся…

- Снял с Кирюхина одежду. Так. Куда дел его вещи? Свои?

- Запихал в пакет. У меня всегда с собой пакет был.

- Половой акт пытался с мальчиком совершить?

- Пытался. Не получилось.

- Не получилось? Почему? Не смог?

- Преждевременно…

- А потом?

- …потом бил куда попало…

- Покажи как!

Камера работала. Кто-то тихо выругался «сука», затем взволнованно произнес:

- Товарищ полковник, тут начинают собираться люди. Могут помешать.

Андрей Львович оглянулся, - в двадцати метрах от них наблюдало за происходящим несколько человек.

- Все нормально. Лейтенант, попроси разойтись! Доведем сначала дело до конца, потом поедем... Смирнов, покажите, где спрятали одежду мальчика.

Смирнов, почуяв неладное, задергался. Заметил, что по аллее в их сторону направляются еще несколько женщин.

- Товарищ начальник, покажу. Покажу! Это не здесь! Я раскидывал потом по разным местам, резал на клочки или сжигал. Честно! Я все покажу!

- Хорошо. Все! Двигаемся назад! – скомандовал тот.

Процессия двинулась к машине. Смирнов то и дело нервно озирался по сторонам, - за конвоем молча шли люди. Взглянув одной из женщин в глаза, Ковалев вздрогнул.

- Андрей Львович, - зашептал он. – Надо быстрей. Мы же не будем в них стрелять!

Они почти бегом добрались до «УАЗика», но там народу уже собралось человек двадцать. Вынув из кобуры пистолет, один из конвоиров замахал им перед толпой.

- Расступитесь! Дайте дорогу! Ну!

Раздался женский вопль. Смирнов попытался пулей влететь в машину, но не успел, - одна из женщин схватила его за волосы и дернула на себя. Смирнов зашатался. К нему молниеносно кинулось больше десятка рук.

- Стоять, бл…! Всем стоять! – гаркнул зло Сидоренко и, выдрав подозреваемого из чьих-то рук, пихнул того в машину. Дверцы захлопнулись.

- Разойтись, всем! Разойтись, я сказал! Ты, белобрысая, оглохла что-ли? Сейчас по ногам поедем!– кричал полковник в окно. - Хочешь под арест на пару суток попасть? Толь, заводи машину! Да сирену, сирену давай!

«УАЗик» медленно тронулся. Кто-то застучал по стеклу. В одно из открытых окон влетел камень.

- Вот, сука! – воскликнул полковник милиции и вновь обратился к водителю. - Что смотришь? Жми на тапочку! Жми!

Мотор взревел, и толпа наконец-то расступилась. Машина, выпрыгнув с перекрестка, с орущей сиреной помчалась по шоссе…

Глава 48

Был уже поздний вечер. Вниз по ступенькам СИЗО, бодро отбивая подошвами такт, спускались трое. В глазах каждого читалось нетерпение, азарт и прям - таки детское любопытство. Неужели? Такая удача! Миновать все препоны, всеми правдами и неправдами прорваться через колючую проволоку запретов и взять интервью у Такой личности! Его имя гремит уже на весь мир, а любой прикоснувшийся прикоснулся к истории. Можно давать потом интервью хоть всю оставшуюся и подписывать с важным видом свои книги. Сегодня птица – удача у них в руках. Главное – вытянуть из маньяка самую соль. Нужна сенсация. То, до чего не смогли докопаться все остальные. Первый из троицы, - Сергей Прохоров внешне старался казаться сдержанным, думая, что так полагается случаю. Даже сумел придать лицу скорбное выражение.

- Странно, что он согласился вас принять, - заметил надзиратель. – Обычно от журналистов отказывается. Молчит. Может, по народу соскучился.

- Он не буйный?

- Этот то? Нет. Этот смирный. И фамилия подходящая, - довольный шуткой, хмыкнул надзиратель. - Только ничего в руки ему не давать. Ничего не оставлять. Понятно?

Сергей все же с опаской вслед за надзирателем и оператором вошел в камеру, но огляделся с интересом. «Охрана тут приличная, ничего не скажешь. Одни замки чего стоят!» - подытожил Прохоров. Все взгляды тут же сосредоточились на фигуре возле окна. Заключенный с не меньшим интересом разглядывал гостей. Сергей кашлянул, прочищая горло и начал.

- Мы – журналисты. Хотели бы взять у вас интервью. Если вы не против, конечно…

- Интервью? – преступник заметно просветлел лицом и важно протянул. – Что ж, можно…

Прохоров бросил несколько банальных реплик, затем последовало несколько общих вопросов о том, где родился – учился. Журналист внимательно, с цепкостью хищника вглядывался в лицо убийцы. Обостренные моментом чувства говорили, что контакт налаживается.

- Как вы опишите свое детство? Вас часто целовали? Ласкали? Брали на руки?

- Мама меня любила. Да. Но вот на руки брала не часто.

- Вы ее любили?

- Конечно, любил. Как не любить мать то?

- Вы боитесь смерти?

- Нет. Чего ее бояться? Я столько раз умирал… Наверное, уже умер…

- Верите в загробную жизнь? В наказание?

- Не знаю я… Хочется думать, что все мы на небесах окажемся. За все то мучения!

- Вы считаете себя мучеником, достойным жить на небесах?

Заключенный не отвечал. Пауза становилась все более долгой. Сергей благоразумно сменил тактику.

- Ну, хорошо… Вы говорили, что вас часто обижали в детстве.

- Так и есть. Ко мне все были очень жестокие…Меня всю жизнь обижали, не только в детстве.

- А отец? Отца вы любили?

- Отец давно умер, - убили случайно в драке. Даже не хочу вспоминать… Нет его! И все тут… Зачем мне его фамилию опять всучили? Не понимаю…

Почувствовав раздражение, Сергей быстро среагировал:

- Расскажите, пожалуйста, как проходят ваши дни в заключении. Может, что-то вам интересно. Старые увлечения, например…

- Что ж. Есть, конечно, увлечения. Вот, картины пишу…

Видеокамера отметила, как на лице подозреваемого появилось смущение, даже легкий румянец. Он вскочил, порылся в груде листков, вытянул один.

- Вот! Это Дон летом. Рисовал по памяти. Там мы с Санечкой отдыхали. Палатки. Рыбалка…

Все дружно уставились на картину. «А хорошо написано…», - с удивлением отметил Сергей и встретился с не менее удивленными взглядами остальных. Но нельзя было терять драгоценное время, - пора переходить к главному. Он несколько неуклюже оборвал рассказ заключенного об отдыхе в кругу семьи.