Джордж Элиот - Мидлмарч

— Для такого занятия не обязательно быть бакалавром, а, Фред?

— Сожалею, что не принялся за него прежде, чем мне вздумалось стать бакалавром, — ответил Фред. Помолчав, он уже менее решительно добавил: Вы полагаете, я слишком стар для того, чтобы обучиться вашему делу, мистер Гарт?

— В нашем деле много чего нужно знать, мой мальчик, — улыбаясь, сказал мистер Гарт. — Большая часть того, что я усвоил, постигается только опытом: в книгах этого не вычитать. Но ты еще достаточно молод, чтобы заложить основу.

Кэлеб произнес с жаром завершающую фразу и вдруг осекся. В последнее время у него сложилось впечатление, что Фред хочет стать священником.

— Вы полагаете, выйдет толк, если я попытаюсь? — несколько оживившись, спросил Фред.

— Там видно будет, — ответил Кэлеб, склонив голову набок и благоговейно понизив голос. — Необходимы два условия: любить свою работу и не думать, как бы поскорее с ней разделаться и приняться за развлечения. И второе: нельзя ее стыдиться и считать, что другая была бы почетнее. Нужно гордиться своим делом, гордиться тем, как ты искусен в нем, а не твердить: «Мне бы то, да это… занимался бы я тем, я бы себя показал». Кем бы ни был человек, я за него не дам и двух пенсов, — Кэлеб, презрительно скривив губы, щелкнул пальцами, — двух пенсов за него не дам, будь он премьер-министр или батрак, если он дурно выполняет дело, за которое взялся.

— Вероятно, такое случится со мной, если я стану священником, — сказал Фред, желая подвести разговор ближе к сути.

— Тогда отступись, мой мальчик, — решительно сказал Кэлеб, — иначе у тебя никогда не будет легко на душе. А коли будет, значит, грош тебе цена.

— Мэри примерно так же считает, — покраснев, заявил Фред. — Я думаю, вы знаете, как я отношусь к Мэри, мистер Гарт, что я люблю ее всю жизнь и никого не полюблю так сильно, и надеюсь, вас это не сердит.

Пока Фред говорил, лицо Кэлеба заметно смягчилось. Однако он с торжественной медлительностью покачал головой и сказал:

— Дело становится еще серьезнее, если ты решил взять на себя заботу о счастье моей дочери.

— Я это знаю, мистер Гарт, — пылко ответил Фред, — и готов на все для Мэри. Она сказала, что не выйдет за меня, если я стану священником: потеряв надежду на ее руку, я буду несчастнейший на свете человек. Право, найти бы только какое-нибудь занятие, к которому я пригоден, и я бы так старался… я бы заслужил ваше доброе мнение. Мне нравится работать под открытым небом. Я уже много чего знаю и о земле, и о скоте. Одно время, видите ли, я считал — вам это, вероятно, покажется глупым, — что я сам стану землевладельцем. Я уверен, что без труда научусь разбираться в сельском хозяйстве, особенно если вы возьметесь мной руководить.

— Не торопись, мой мальчик, — сказал Кэлеб, перед внутренним взором которого замаячил образ Сьюзен. — Ты уже говорил по этому поводу с отцом?

— Пока нет; но непременно поговорю. Я сперва хотел решить, каким делом мне заняться. Мне очень не хочется огорчать отца, но когда человеку уже двадцать четыре года, он вправе сам решать свои дела. Как мог я знать в пятнадцать лет, какое занятие мне подходит? Меня учили не тому, чему нужно.

— Но послушай, Фред, — сказал Кэлеб. — Ты уверен, что нравишься Мэри и она согласна выйти за тебя?

— Я попросил мистера Фербратера поговорить с ней, потому что мне она запретила, а ничего другого я не мог придумать, — виновато ответил Фред. Он считает, что у меня есть все основания для надежды, если я смогу добиться приличного положения… то есть не принимая сана, разумеется. Вас, наверное, сердит, что я к вам пристаю с этими разговорами, хотя сам еще ничего не сделал. Разумеется, я не имею ни малейшего права, я и так у вас в долгу, и этот долг останется неоплатным даже после того, как я верну деньги.

— Нет, мой мальчик, у тебя есть право, — с глубоким волнением сказал Кэлеб, — молодые вправе рассчитывать на помощь старших. Я и сам был молод, и не очень-то мне помогали; а помощь мне была нужна, хотя бы просто для того, чтобы не чувствовать себя одиноким. Но сперва я должен все обдумать. Приходи завтра в девять часов ко мне в контору. Запомни, в контору, а не домой.

Мистер Гарт еще ни разу не предпринял серьезного шага, не посоветовавшись с Сьюзен, однако следует признать, что сейчас он уже по дороге домой знал, как поступит. В очень многих вопросах, в которых другие мужчины проявляют неуступчивость и упрямство, Кэлеб Гарт являлся самым покладистым человеком на свете. Ему было безразлично, какое предпочесть мясное блюдо, и, если бы Сьюзен предложила ради экономии поселиться в четырехкомнатном домишке, он ответил бы без дальних слов: «Ну что ж». Но когда разум и чувство убедительно свидетельствовали в пользу какого-либо решения, он не терпел возражений, и все близкие Кэлеба знали, что, несмотря на свою мягкость и щепетильность, в исключительных случаях он непоколебим. Правда, Кэлеб никогда не проявлял такой властности, если речь шла о его интересах. В девяноста девяти случаях из ста дела решала миссис Гарт, зато в сотом она сразу сознавала, что ей предстоит невыносимо тяжкий подвиг — покориться мужу, осуществляя свои же собственные принципы субординации.

— Вышло так, как я и думал, Сьюзен, — сказал Кэлеб, когда вечером они остались наедине. Он уже рассказал о приключении, из-за которого ему пришлось прибегнуть к помощи Фреда, но умолчал пока о дальнейших последствиях их встречи. — Дети и впрямь полюбили друг друга — я говорю о Фреде и Мэри.

Миссис Гарт опустила на колени рукоделие и встревоженно устремила на мужа испытующий взгляд.

— Когда мы кончили работу, Фред мне все рассказал без утайки. У него и у самого не лежит душа к тому, чтобы принять сан, а тут еще Мэри сказала, что не выйдет за него, если он станет священником; мальчику хотелось бы пойти ко мне в подручные и посвятить себя нашему делу. Вот я и надумал взять его к себе и сделать из него человека.

— Кэлеб! — сказала миссис Гарт звучным контральто, выражавшим кроткое изумление.

— Дело это доброе, — продолжал мистер Гарт, поудобнее оперевшись на спинку кресла и крепко берясь за ручки. — С ним придется повозиться, но толк, надеюсь, выйдет. Он любит нашу Мэри, а истинная любовь к хорошей женщине может много чего сделать, Сьюзен. Не одного шалопая вывела она на верный путь.

— Мэри говорила с тобой об этом? — поинтересовалась миссис Гарт, в глубине души несколько уязвленная тем, что узнает новость от мужа.

— Ни слова. Как-то я заговорил с нею о Фреде, хотел предостеречь. Но она меня уверила, что никогда не выйдет замуж за своевольного и избалованного бездельника, вот и все. Однако, кажется, потом Фред упросил мистера Фербратера поговорить о нем с Мэри, потому что самому Фреду она запретила разговаривать с ней об этом, и мистер Фербратер выяснил, что она любит Фреда, только не хочет, чтобы он стал священником. Я вижу. Фред всей душой предан Мэри, и это располагает меня к нему, и потом… ведь мы с тобой его любим, Сьюзен.