Удивительные истории нашего времени и древности

— Прекрасное место! — радостно воскликнул алхимик. — Как раз то, что нам нужно, да и жене моей здесь будет удобно. Тут я смогу со спокойной душой работать. Вам действительно очень везет.

Пань послал на джонку слуг за женой алхимика. Вскоре роскошно одетая молодая женщина в сопровождении двух служанок, которых звали Чуньюнь и Цююэ, грациозной походкой вошла в сад и подошла к дому. При появлении женщины Пань собрался было удалиться.

— Теперь мы с вами близкие люди, свои, так что пусть представится вам, — остановил его алхимик и приказал жене поклониться хозяину.

Взглянув теперь вблизи на женщину, Пань убедился, что она действительно одна из тех красавиц, при виде которых *«рыбы уходят на дно и птицы падают наземь», «луна затмевается и цветам становится стыдно». На свете нет богачей, которые не были бы падки до денег и до женской красоты, и теперь, глядя на красавицу, Пань таял, словно снежный ком в огне. Мысли об алхимии отошли на задний план.

— Здесь у меня много внутренних покоев, — обратился Пань к алхимику, — так что ваша почтенная супруга сможет выбрать себе то, что ей придется по вкусу. А если прислуги окажется недостаточно, я предоставлю в ее распоряжение несколько служанок.

Алхимик с женой отправился выбирать помещение, а Пань тем временем поспешил к себе, отобрал пару золотых шпилек, пару золотых браслетов и поспешил в сад преподнести их алхимику.

— Прошу вас в знак моего глубочайшего уважения к вашей супруге передать ей эти безделушки, — сказал он, протягивая гостю драгоценности. — Надеюсь, вы не пренебрежете таким скромным подношением.

Видя, что безделушки золотые, алхимик стал отказываться:

— Тронут вашим вниманием, но не посмею принять: ведь мне добыть золото ничего не стоит, а для вас это будет большой утратой.

— Знаю, почтеннейший, что для вас эти вещи не представляют ценности, — возразил Пань, огорченный отказом. — Я хотел только выразить мое глубочайшее уважение к вашей супруге; надеюсь, что вы примете во внимание мои самые искренние чувства и не откажетесь взять эти вещицы.

— Ну что ж, отказаться — значит пренебречь вашими лучшими чувствами. Хорошо, я приму их и приложу все силы, чтобы добыть философский камень и тем самым отблагодарить вас.

Алхимик, улыбаясь, вошел в дом, позвал служанку, велел ей отнести подарки и пригласить госпожу, чтобы та поблагодарила хозяина. А Пань, чтобы лишний раз увидеть красавицу, готов был и не на такие дары.

«Везет же человеку! —думал он про себя. — Знает секрет философского камня, да еще имеет такую красавицу жену. Счастье обладания его секретом, раз он согласился проделать здесь свой опыт, скоро ожидает и меня, а вот выпадет ли мне удача в другом... ведь под боком такая красавица! Хорошо, если б повезло и с нею. Надо будет только оказывать ей почтение и внимание, не торопиться, а тем временем заниматься алхимией».

— Раз вы любезно согласились заняться опытами, то скажите, когда нам лучше приступить? — спросил Пань у гостя.

— В любой день, лишь бы было серебро-мать.

— А сколько его нужно?

— Чем больше, тем лучше. Больше будет серебра-матери — больше получите философского камня и меньше хлопот для вас в дальнейшем.

— Тогда я дам на заправку две тысячи ланов. Сегодня подготовлю, что следует, а завтра перенесу все сюда, и мы сможем приняться за дело.

В этот вечер Пань угощал алхимика в садовой беседке, и они прекрасно провели время. Само собой разумеется, что Пань не забыл послать угощение и на женскую половину.

На следующий день Пань собрал ровно две тысячи и отослал их алхимику, затем к гостю были перенесены тигель, различные инструменты и прочие вещи — хорошо знакомый с алхимией, Пань имел у себя все необходимое для опытов.

— Вы очень внимательны, — поблагодарил его алхимик, осматривая инструменты. — Но я делаю это не так, как другие. У меня свой, особый секрет превращения. Начнем плавить — увидите.

— Его-то я как раз и хотел бы постичь, — заметил Пань.

— Мой философский камень называется «камнем девяти превращений». Каждое превращение требует девяти дней. Так что через восемьдесят один день, когда мы откроем тигель, магический камень уже будет готов, и для вас наступит день великого счастья.

— Полностью полагаюсь в этом на вас!

Алхимик позвал слугу, приказал ему разжечь огонь и постепенно загрузил в тигель все серебро. Затем, показав Паню свой рецепт, он посыпал серебро какими-то порошками, и над металлом поднялся пятицветный дым. Затем он тут же, при Пане, закрыл тигель.

Далее он позвал слуг, которые сопровождали его в поездке, и распорядился:

— Я задержусь здесь месяца на три, а вы поезжайте домой сообщить об этом матушке и возвращайтесь.

Следуя приказу хозяина, слуги отправились в Чжунчжоу. При алхимике остался только тот, который был приставлен к тиглю. Мальчик день и ночь следил за огнем, а сам алхимик только время от времени заходил взглянуть на печь, но тигля не открывал. В свободное время алхимик с Панем беседовали, пили вино, играли в шахматы. Гость и хозяин были очень довольны обществом друг друга.

Пань частенько посылал жене алхимика подарки, чтобы снискать ее расположение, и иногда в ответ получал от нее в знак благодарности изящные безделушки. Так прошло более двадцати дней, как вдруг какой-то человек в трауре, весь взмокший, ворвался в сад. Оказалось, что это один из тех слуг, которых алхимик в свое время отправил в Чжунчжоу. Упав перед хозяином на колени, слуга сквозь рыдания проговорил:

— Старая госпожа скончалась, вас просят немедля вернуться, чтобы заняться похоронами.

Алхимик изменился в лице, упал на землю и в отчаянии зарыдал. Пань, встревоженный, склонился над ним и стал его утешать:

— Срок жизни, дарованный вашей матушке, пришел к концу: убиваться и скорбеть бесполезно. Успокойтесь, не терзайте себя!

Между тем слуга не переставал торопить алхимика:

— Дом остался без хозяина. Прошу вас, не теряйте времени!

— Я хотел сделать для вас доброе дело и тем самым отблагодарить за вашу любезность, — обратился алхимик к Паню, сдерживая слезы. — Кто мог предполагать, что случится такое несчастье! О, горе мне! Задерживаться здесь я не могу, а опыт наш не закончен и оборвать его невозможно. Право, не знаю, как поступить. Разве что жена... Она хоть и простая женщина, но давно уже со мной, знает, как и что, и было бы хорошо оставить ее здесь следить за тиглем. Но слишком уж она молода, и мне не хотелось бы оставлять ее здесь одну без присмотра — не совсем это удобно.