Антон Чехов - Большое собрание юмористических рассказов [сборник litres]

– Мудрецы! Отец поручил мне дать вам вот эту задачу на разрешение. Кто решит ее, тот будет моим министром.

И Артаксеркс задал мудрецам задачу. Всех мудрецов было пять.

– Но кто же, государь, будет контролировать наши решения? – спросил царя один из мудрецов.

– Никто, – отвечал царь. – Я поверю вашему честному слову. Если вы скажете, что вы решили, я поверю, не проверяя вас.

Мудрецы сели за стол и стали решать задачу. В тот же день вечером один из мудрецов явился к царю и сказал:

– Я решил задачу.

– Отлично. Будь моим министром.

На другой день задача была решена еще тремя мудрецами. Остался за столом один только мудрец, именем Артозостр. Он не мог решить задачи. Прошла неделя, прошел месяц, а он все сидел за задачей и потел над ее разрешением. Прошел год, прошло два года. Он побледнел, похудел, осунулся, перепачкал сто стоп бумаги, но до решения было еще далеко.

– Вели его казнить, царь! – говорили четыре министра, решившие задачу. – Он, выдавая себя за мудреца, обманывал тебя.

Но царь не казнил Артозостра, а терпеливо ждал. Через пять лет пришел к царю Артозостр, пал перед ним на колени и сказал:

– Государь! Эта задача неразрешима!

Тогда царь поднял мудреца, поцеловал его и сказал:

– Ты прав, мудрый! Эта задача действительно неразрешима. Но, решая ее, ты разрешил главную задачу, написанную на моем сердце: ты доказал мне, что на земле есть еще честные люди. А вы, – обратился он к четырем министрам, – жулики!

Те сконфузились и спросили:

– Теперь нам, стало быть, убираться отсюда?

– Нет, оставайтесь! – сказал Артаксеркс. – Вы хоть и жулики, но мне тяжело с вами расстаться. Оставайтесь.

И они, слава богу, остались.

7. И за зло нужно быть благодарным. «О, Зевс великий! О, сильный громовержец! – молился один поэт Зевсу. – Пошли мне для вдохновения музу! Молю тебя!»

Зевс не учил древней истории. Немудрено поэтому, что он ошибся и вместо Мельпомены послал к поэту Терпсихору. Терпсихора явилась к поэту, и последний вместо того, чтобы работать в журналах и получать за это гонорар, поступил в танцкласс. Танцевал он сто дней и сто ночей напролет, пока не подумал:

«Меня не послушал Зевс. Он посмеялся надо мной. Я просил у него вдохновения, а он научил меня выкидывать коленце…»

И дерзкий написал на Зевса едкую эпиграмму. Громовержец разгневался и швырнул в него одну из своих молний. Так погиб поэт.

Заключение. Итак, дети, добродетель торжествует.

Становилось темней и темней… Свет, исходивший от камина, слегка освещал пол и одну стену с портретом какого-то генерала с двумя звездами. Тишина нарушалась треском горевших поленьев, да изредка сквозь двойные оконные рамы пробивался в гостиную шум шагов и езды по свежему снегу.

Перед камином, на голубой, покрытой кружевной кисеей кушетке, сидела парочка влюбленных. Он, высокий, статный мужчина с роскошными, выхоленными бакенами и правильным греческим носом, сидел развалясь, положа ногу на ногу, и лениво потягивал ароматный дымок из дорогой гаванской сигары. Она, маленькое, хорошенькое созданье с льняными кудрями и быстрыми, лукавыми глазками, сидела рядом с ним и, прижавшись головкой к его плечу, мечтательно глядела на огонь. На лицах обоих была разлита мягкая нега… Движения были полны сладкой истомы…

– Я люблю вас, Василий Лукич! – шептала она. – Ужасно люблю! Вы так красивы! Недаром баронесса глядит на вас, когда бывает у Павла Иваныча. Вы очень нравитесь женщинам, Василий Лукич!

– Гм… Мало ли чего! А как на вас, Настя, профессор смотрит, когда вы Павлу Петровичу приготовляете чай! Он в вас влюблен – это как дважды два…

– Оставьте ваши насмешки!

– Ну, как не любить такое милое существо? Вы прекрасны! Нет, вы не прекрасны, а вы грациозны! Ну, как тут не любить?

Василий Лукич привлек к себе хорошенькое созданье и начал осыпать его поцелуями. В камине раздался треск: загорелось новое полено. С улицы донеслась песня…

– Лучше вас во всем свете нет! Я вас люблю, как тигр или лев…

Василий Лукич сжал в своих объятиях молодую красавицу… Но в это время из передней послышался кашель, и через несколько секунд в гостиную вошел маленький старичок в золотых очках. Василий Лукич вскочил и быстро, в замешательстве, сунул в карман сигару. Молодая девушка вскочила, нагнулась к камину и стала копаться в нем щипцами… Увидев смущенную парочку, старик сердито кашлянул и нахмурился.

– Не обманутый ли это муж? – спросит, быть может, читатель.

Старик прошелся по гостиной и снял перчатки.

– Как здесь накурено! – проговорил он. – Опять ты, Василий, курил мои сигары?

– Никак нет-с, Павел Иваныч! Это… это не я-с…

– Я тебе дам расчет, если еще раз замечу… Ступай, приготовь мне фрачную пару и почисти штиблеты… А ты, Настя, – обратился старик к девушке, – зажги свечи и поставь самовар…

– Слушаю-с! – сказала Настя.

И вместе с Василием вышла из гостиной.

На днях явился в кабинет отца старший сын и заявил ему, что он желает выйти из-под его опеки и самостоятельно вступить в свет. Заявление это он мотивировал своим недавно наступившим совершеннолетием (ему исполнилось ровно 21 год).

– Хорошо, сын мой! – сказал отец, выслушав его. – Я согласен, но прежде, чем начать самостоятельную жизнь, ты должен выдержать у меня маленький житейский экзамен. Садись, я тебя проэкзаменую…

Сын сел. Отец нахмурился и начал:

– Чем пахнет во рту, когда ешь колбасу?

– Колбасной лавкой.

– Так, сын мой. Что жены мылят без мыла?

– Головы мужей.

– Что было бы, если бы люди ходили вверх ногами?

– Тогда Пироне шил бы шапки, а Ноша шил бы сапоги…

– Совершенно верно. Отчего вода в море соленая?

– Оттого, что в нем плавают селедки…

– Старо, старо! Свое что-нибудь придумай!

– Оттого в море вода соленая, что… что… в нем купаются иногда юмористы.

– Пожалуй… Прежде спрашивали: от чего гуси плавают? Мы отвечали: от берега… Теперь ты ответь мне: от чего уплывают гуси лапчатые?

– От долгов, воинской повинности…

– Отчего не носят очков на затылке?

– Потому что очки разбиваются от подзатыльников.

– Почему человека нельзя назвать свиньей?

– Потому что он потащит к мировому.

– Какой чиж кончил курс в университете?

– Доктор Чиж.

– Кого можно назвать падшим созданием?

– Человека, упавшего с каланчи.

– Где можно взять взаймы денег?..

Сын поднял вверх голову и задумался.

– Не знаешь, сынок? Ну, не годишься же ты в свет… Поживи под моей опекой еще месяц!

Через месяц будет новый экзамен.

Прекрасную и умилительную картину представляло собой человечество в первый день нового года. Все радовались, ликовали, поздравляли друг друга. Воздух оглашался самыми искренними и сердечными пожеланиями. Все были счастливы и довольны…