Антон Чехов - Большое собрание юмористических рассказов [сборник litres]

К Градусову подошел околоточный, и – началась история.

Через неделю Градусов стоял перед мировым судьей и судился за оскорбление Деревяшкина, адвоката и околоточного надзирателя, при исполнении последним своих служебных обязанностей. Сначала он не понимал, истец он или обвиняемый, потом же, когда мировой приговорил его «по совокупности» к двухмесячному аресту, то он горько улыбнулся и проворчал:

– Гм… Меня оскорбили, да я же еще и сидеть должен… Удивление… Надо, господин мировой судья, по закону судить, а не умствуя. Ваша покойная маменька, Варвара Сергеевна, дай бог ей царство небесное, таких, как Осип, сечь приказывала, а вы им поблажку даете… Что ж из этого выйдет? Вы их, шельмов, оправдаете, другой оправдает… Куда же идти тогда жаловаться?

– Приговор может быть обжалован в двухнедельный срок… и прошу не рассуждать! Можете идти!

– Конечно… Нынче ведь на одно жалованье не проживешь, – проговорил Градусов и подмигнул значительно. – Поневоле, ежели кушать хочется, невинного в кутузку засадишь… Это так… И винить нельзя…

– Что-с?!

– Ничего-с… Это я так… насчет хапен зи гевезен… Вы думаете, как вы в золотой цепе, так на вас и суда нет? Не беспокойтесь… Выведу на чистую воду!

Закипело дело «об оскорблении судьи»; но вступился соборный протоиерей, и дело кое-как замяли.

Перенося свое дело в съезд, Градусов был убежден, что не только его оправдают, но даже Осипа посадят в острог. Так он думал и во время самого разбирательства. Стоя перед судьями, он вел себя миролюбиво, сдержанно, не говоря лишних слов. Раз только, когда председатель предложил ему сесть, он обиделся и сказал:

– Нешто в законах написано, чтоб регент рядом со своим певчим сидел?

А когда съезд утвердил приговор мирового судьи, он прищурил глаза…

– Как-с? Что-с? – спросил он. – Это как же прикажете понимать-с? Это вы о чем же-с?

– Съезд утвердил приговор мирового судьи. Если вы недовольны, то можете подавать в сенат.

– Так-с. Чувствительно вас благодарим, ваше превосходительство, за скорый и праведный суд. Конечно, на одно жалованье не проживешь, это я отлично понимаю, но извините-с, мы и неподкупный суд найдем.

Не стану приводить всего того, что Градусов наговорил съезду… В настоящее время он судится за «оскорбление съезда» и слушать не хочет, когда знакомые стараются объяснить ему, что он виноват… Он убежден в своей невинности и верует, что рано или поздно ему скажут спасибо за открытые им злоупотребления.

– Ничего с этим дураком не поделаешь! – говорит соборный настоятель, безнадежно помахивая рукой. – Не понимает!

Действующие лица:

Граф Фалькони, очень толстый человек.

Графиня, его неверная жена.

Луна, приятная во всех отношениях планета.

Артур, художник-чревовещатель, поющий чревом.

Гессе, художник. Просят не смешивать со спичечным фабрикантом и коробочным сатириком Гессе.

Сиротка, в красных чулочках. Невинна и добродетельна, но не настолько, чтобы стесняться в выборе мужского костюма.

Лентовский, с ножницами. Разочарован.

Касса, старая дева.

Большой Сбор) ее дети

Маленький Соор) ее дети

Барабанщики, факиры, монахини, лягушки, бык из папье-маше, один лишний художник, тысяча надежд, злые гении и проч.

Начинается апофеозом по рисунку Шехтеля: Касса , бледная, тощая, держит на руках голодного сына своего, Маленького Сбора , и с мольбою глядит на публику. Лентовский заносит кинжал, стараясь убить Маленького Сбора , но это ему не удается, так как кинжал туп. Картина. Бенгальские огни, стоны… Через сцену пролетает вампир.

Лентовский. Убью тебя, о, ненавистный ребенок! Иван, подай мне сюда другой нож! ( Иван, похожий на Андраши, подает ему нож, но в это время спускается Злой гений)

Злой гений (шепчет Лентовскому). Поставь «Кавардак в Риме» – и дело в шляпе: Маленький Сбор погибнет.

Лентовский (хлопает себя по лбу). И как это я раньше не догадался! Григорий Александрович, ставьте «Кавардак в Риме»! (Слышен голос Арбенина: «Шикарно!») С прроцессией, черт возьми! (Засыпает в сладких надеждах)

Сиротка (сидит на камушке). Я влюблена в Артура… Больше я вам ничего не могу сказать. Сама я маленькая, голос у меня маленький, роль маленькая, а если я говорю большие длинноты, так на то у вас уши и терпение есть. Я-то еще ничего, а вот подождите-ка, какой длиннотой угостит вас сейчас Тамарин! Еще и не так поморщитесь! (Киснет.)

Луна. Гм! (Зевает и хмурится.)

Рафаэли-Тамарин (входит). Я сейчас вам расскажу… Дело, видите ли, вот в чем… (набирает в себя воздуху и начинает длиннейший монолог. Два раза он садится, пять раз утирает пот, в конце концов хрипнет и, чувствуя в горле предсмертную агонию, умоляюще глядит на Лентовского).

Лентовский (звякая ножницами). Ужо надо будет урезать.

Луна (хмурясь). Не удрать ли? Судя по первому действию, из оперетки одна только грусть выйдет.

Рафаэли (покупает у Сиротки картину Артура за тысячу рублей). Выдам за свою картину.

Фалькони (входит с графиней). В первом действии не нужны ни я, ни моя супруга, но тем не менее волею автора позвольте представиться… Моя супруга, изменщица. Прошу любить и жаловать… Если не смешно, то извините.

Графиня (изменяет мужу). Беда быть женою ревнивого мужа! (Изменяет мужу.)

Гессе. Я лишний на сцене, а между тем стою здесь… Куда деть руки? (Не зная, куда деть руки, ходит.)

Сиротка (взяв от Рафаэли деньги, едет в Рим к Артуру, в которого влюблена. Для неизвестной цели переодевается в мужское платье. За ней едут в Рим все).

Луна. Какая смертоносная скучища… Не затмиться ли мне? (Начинается затмение луны.)

Графиня (изменяет мужу). Артур душка…

Сиротка. Поступлю к Артуру в ученики. (Поступает и киснет. Ей подносят венок honoris causa. [133] Ради почета (лат.). )

Артур. Я влюблен в графиню, но мне нужна не такая любовь… Я хочу любить тихо, платонически…

Графиня (изменяет мужу). Какой хороший мальчишка (заглядывается на Сиротку). Дай-ка я с ним поцелуюсь! (Изменяет мужу и Артуру.)

Артур. Я возмущен!

Сиротка (переодевается в женское платье). Я женщина! (Выходит за внезапно полюбившего ее Лртура.)