Жан Лабрюйер - Характеры, или Нравы нынешнего века

Я перечитал Малерба и Теофиля {14} 14 …перечитал Малерба и Теофиля. — Малерб Франсуа де (1555–1628) — поэт и критик, сыгравший видную роль в формировании французского классицизма. Теофиль де Вио (1590–1626) — поэт-вольнодумец. . Оба они знали жизнь, но воплощали ее по-разному. Первый, владеющий слогом ровным и богатым, показывает одновременно все, что в ней есть самого прекрасного и благородного, самого простого и наивного: он ее живописец, и он же — историк. Второй неразборчив, неточен, пишет размашисто и неровно; порою он утяжеляет описания и вдается в излишние подробности — тогда он анатом; порою выдумывает, преувеличивает, выходит за пределы правды — тогда он сочинитель романов»

Ронсар {15} 15 Ронсар Пьер (1524–1585) — крупнейший поэт французского Возрождения. Возглавлял кружок поэтов под названием «Плеяда». Вслед за Малербом и Буало Лабрюйер не признавал языковых новшеств, которые пытался ввести Ронсар (обогащение французского языка за счет диалектизмов и латинизмов). Однако отношение Лабрюйера к Ронсару как поэту не было столь отрицательным, как у Буало. и Бальзак, каждый в своем роде, отличались такими достоинствами и недостатками, которые не могли не способствовать появлению после них великих писателей как в прозе, так и в поэзии.

Слог и манера изложения у Маро {16} 16 Маро Клеман (1495–1544) — выдающийся лирик эпохи Возрождения, один из предшественников поэтов «Плеяды». таковы, словно он начал писать уже после Ронсара: от нас его отличают лишь отдельные слова.

Ронсар и современные ему сочинители принесли французской словесности больше вреда, нежели пользы. Они задержали ее на пути к совершенству, из-за них ей грозила опасность сбиться с дороги и никогда не достичь цели. Удивительно, что произведения Маро, столь непринужденные и легкие, не помогли Ронсару, полному огня и вдохновения, стать поэтом лучшим, чем Ронсар и Маро; не менее удивительно и то, что сразу вслед за Белло {17} 17 Белло Реми (1528–1577) — поэт «Плеяды», прозванный «живописцем природы». Модель Этьен (1532–1573) — поэт и драматург, Дю Бартас Гийом (1544–1590) — поэт; также принадлежали к кружку «Плеяды». , Жоделем и дю Бартасом появились Ракан {18} 18 Ракан Оноре де (1589–1670) — ученик и биограф Малерба. Известен своими «Пасторалями». и Малерб и что французский язык, уже тронутый порчей, так быстро исцелился.

Маро и Рабле совершили непростительный грех, запятнав свои сочинения непристойностью: они оба обладали таким прирожденным талантом, что легко могли бы обойтись без нее, даже угождая тем, кому смешное в книге дороже, чем высокое. Особенно трудно понять Рабле: что бы там ни говорили, его произведение — неразрешимая загадка. Оно подобно химере — женщине с прекрасным лицом, но с ногами и хвостом змеи или еще более безобразного животного: это чудовищное сплетение высокой, утонченной морали и грязного порока. Там, где Рабле дурен, он переходит за пределы дурного, это какая-то гнусная снедь для черни; там, где хорош, он превосходен и бесподобен, он становится изысканнейшим из возможных блюд.

Два писателя высказывали в своих трудах неодобрение Монтеню {19} 19 Два писателя высказывали в своих трудах неодобрение Монтеню… — Речь идет, по-видимому, о крупном деятеле янсенизма и одном из авторов «Логики Пор-Рояля» Николе (1628–1695) и о философе Мальбранше (1638–1715), авторе труда «Поиски истины». ; я тоже считаю, что Монтень не свободен от недостатков, но они, видимо, вообще нисколько его не ценили. Один из них недостаточно мыслил, чтобы ценить автора, который мыслил много; другой мыслил слишком утонченно, чтобы ему могли нравиться простые мысли.

Сдержанная, серьезная, строгая манера изложения служит автору порукой долгой известности: мы до сих пор читаем Амио {20} 20 Амио Жак (1513–1593) — переводчик «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха. и Коэффето {21} 21 Коэффето Никол а (1574–1623) — известный своими проповедями епископ города Марселя. , но читает ли кто-нибудь их современников? Бальзак по отбору слов и выражений ближе нам, чем Вуатюр; но если последний по оборотам, по духу и отсутствию простоты кажется нам устарелым и ничем не напоминает наших сочинителей, все же надо сказать, что его легче замалчивать, чем ему подражать, и что немногочисленные последователи Вуатюра так и не смогли его превзойти.

Г. Г. {22} 22 Г. Г. — Речь идет о журнале «Галантный Меркурий». Инициалы объясняются тем, что Лабрюйер употребил греческое имя Меркурия — Гермес. стоит несколько ниже полного ничтожества; впрочем, подобных изданий у нас немало. Тот, кто ухитряется нажить состояние на глупой книге, в такой же мере себе на уме, в какой неумен тот, кто ее покупает; однако, зная вкус публики, трудно порой не подсунуть ей какой-нибудь чепухи.

Всем очевидно, что опера — это лишь набросок настоящего драматического спектакля {23} 23 …опера — это лишь набросок настоящего драматического спектакля… — Размышления Лабрюйера об опере датируются временем, когда этот жанр дискутировался в литературных кругах. Буало, Расин, Лафонтен, Сент-Эвремон выступили с разных позиций против оперы. , только намек на него.

Не знаю, почему это опера, несмотря на превосходную музыку и царственную роскошь постановки, все же нагоняет на меня скуку.

Иные сцены в опере хочется заменить, а порой вообще ждешь не дождешься, чтобы она окончилась: происходит это из-за отсутствия театральных эффектов, действия, всего, что увлекает зрителя.

Опера в наши дни — это еще не поэма, а лишь отдельные стихи: с тех пор как Амфион {24} 24 Амфион. — По-видимому, речь идет о французском композиторе Жан-Батисте Люлли (1633–1687), создателе классической оперы. Люлли придавал меньшее значение театральной технике, нежели маркиз де Суде-рак, возглавлявший до него Королевскую академию музыки. Отдавая должное Люлли как композитору, Лабрюйер не признавал его театральной реформы. и его присные решили убрать театральные машины, она перестала быть зрелищем и превратилась в концерт, вернее — в пение, которое сопровождают инструменты. Тот, кто утверждает, будто театральные машины — это детская забава, годная только для театра марионеток, вводит людей в обман и прививает им дурной вкус: машины украшают вымысел, придают ему правдоподобие, поддерживают в зрителе приятную иллюзию, без которой театр утрачивает большую часть своей прелести, ибо она сообщает ему нечто волшебное. Обеим «Береникам» и «Пенелопе» {25} 25 Обеим «Береникам» и «Пенелопе»… — Подразумеваются трагедии «Береника» (1670) Расина, «Тит и Береника» (1670) Корнеля и «Пенелопа» аббата Жене (1639–1719). не нужны полеты, колесницы, превращения, но опере они необходимы: смысл ее в том, чтобы с одинаковой силой чаровать ум, глаза и слух.