Коллектив авторов - Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

Замечательны любовные стихотворения Бриджеса. Вроде бы банальные темы, и стандартные образы, но! сколько в них простоты, лиричности, чувства, которое трогает и привлекает:

Кропотливая забота о формальном совершенстве в поэзии Бриджеса часто скрыта, как и должно быть. За исключением нескольких восхитительных старых форм, таких как триолеты и рондо, читатель не осознает напряжённой работы поэта над строками и тщательного подбора слов. Во всех его коротких стихотворениях можно наблюдать одинаковую точность и осторожность. Во введении к своей « Оксфордской книге современной поэзии 1892–1935» в 1936 г. Уильям Батлер Йейтс с восхищением писал о Бриджесе, придавшем лирической поэзии «новый ритм», отмечая, что его «слова, часто встречающиеся в обычном виде, становятся незабываемыми из-за какого-то ловкого приёма с ускорением и замедлением… или с помощью изящной простоты».

Мастерство Роберта Бриджеса – это искусство, традиции которого, унаследованные от многих величайших имен в английской литературе, проявляются и повторяются с прекрасным мастерством и высокими целями. Замечательные стихотворения Бриджеса не очень популярны. Его мало читают, мало переводили на русский язык. Но они аристократичны в хорошем смысле – это не поэзия силы, страсти или личности, но в них много неуловимого изящества, изысканности и исключительности. Это цветы, которые, не обладая яркими расцветками и сильным благоуханием, тем не менее, имеют свой собственный редкий оттенок и своеобразный аромат, чистый и тонкий.

Эрнест Майерсизвестен больше как переводчик древнегреческих поэтов, Гомера, Пиндара. Его поэзия, в основном, использует античные сюжеты и классические образцы. Он стоит несколько в стороне от основных направлений викторианской поэзии. Одно из его лучших стихотворений «Глаза младенца», посвящено его старшему сыну, простому солдату, погибшему во Франции в 1918 г. во время Первой мировой войны.

В XIX веке, как и в предшествующие столетия, в социально-экономической и политической сферах доминировали мужчины. В викторианскую эпоху женщину считали «добрым ангелом мужчины», отводя ей традиционную роль жены, матери и хранительницы домашнего очага. Именно эта идея и легла в основу поэмы Патмора «Ангел в доме», который создал образ идеальной женщины, заботливой жены и чуткой матери. Протестантская религия также признавала ограничения свободы женщины, чья задача, прежде всего, рождение и воспитание детей.

Несмотря на все ограничения, некоторые женщины начали добиваться признания своих прав, хотя у них было много серьезных препятствий для борьбы: неполноценное образование, отсутствие широкого жизненного опыта, отсутствие свободы в полной мере использовать свои природные способности и сила общественного и частного мнения, которые всегда были склонны нанести ущерб их деятельности. Однако в художественном и литературном творчестве многие женщины-авторы добивались широкого признания наряду с мужчинами. Это: Фелиция Хеманс, Эмилия Бронтё, Элизабет Баррет Браунинг, Аделаида Проктер, Кристина Россетти – поэтессы большого таланта, о которых говорилось выше, и другие поэтессы, начиная с романтического периода. Известный исследователь викторианской поэзии Изабель Армстронг утверждает: «Вероятно, не будет преувеличением сказать, что мнение о женском литературном творчестве как имеющем определенную сферу влияния и придерживающемся определенным моральным и религиозным традициям, помогли создать именно женскую поэзию и «поэтесс»… которых уважали в девятнадцатом веке, как никогда ранее» (Isobel Armstrong. Victorian Poetry: Poetry, Poetics and Politics. London: Routledge, 1993. P. 321).

Майкл Филд– псевдоним двух англичанок: Кэтрин Харрис Брэдли и её племянницы Эдит Эммы Купер, совместно опубликовавших в конце XIX века 8 поэтических сборников и 27 пьес. Однако сегодня, при всей значимости творчества этих женщин, Кэтрин Брэдли и Эдит Купер известны как своей официальной остротой, так и их новаторским вкладом в лесбийскую и женскую литературу. Их творчество ценили такие корифеи как Роберт Браунинг, Джордж Мередит и Суинбёрн. Многие критики считают, что псевдоним «Майкл Филд», наряду с маскировкой их пола, позволил им исследовать напряжённость и яркость их связи друг с другом. Их новый псевдоним, безусловно, дал их творчеству необходимую защиту от предрассудков рецензентов в 1884–1885 гг., когда это прикрытие оставалось неприкосновенным.

Большая часть стихотворений Филда, входящих в сборники «Давным-давно» (1889) и «Взгляд и песня» (1892), довольно откровенно касается женской сексуальности и эротической любви между женщинами. Языческий классицизм и поэзия Сапфо, которые только что были возвращены викторианской аудитории через перевод Генри Уортона в 1885 г., стали для Купера и Брэдли источником большого вдохновения. И своими некоторыми стихотворениями, и в особенности письмами, они предоставляют очень редкий случай прямого свидетельства викторианских лесбийских отношений. К 1885 г. они обращались друг к другу в примечаниях и письмах как «Сладкая жёнушка» и «Мой дорогой муженёк», а также в них было множество других игривых ласковых слов. Кэтрин писала Эдит: «Сладкая жёнушка, начинаются трудности ранней супружеской жизни: давай нести их смело вместе».

В этом «сапфическом» ключе создано их стихотворение «Девочка» (1893), которое почти наверняка было написано Кэтрин для Эдит, и является личным свидетельством их союза. В некотором смысле, это напоминает одно из двух полных стихотворений Сапфо – «К девочке». Описание Сапфо женской страсти, когда «…немеет тотчас язык, под кожей… Потом жарким я обливаюсь, дрожью / Члены все охвачены» (пер. В. Вересаева), хорошо передано Суинбёрном в его «Анактории», и хотя стихотворение Майкла Филда не воспроизводит описание физической страсти Сапфо, его тема опирается на эту литературную традицию любовных обращений к девочкам, в то же время тонко повторяя первоначальный гомосексуальный контекст:

Эти подробное описание внешности девушки, как её воспринимает её старшая возлюбленная, отражают ощущение неизвестных возможностей юницы, которые пока можно представить себе не так ясно, их подлинность, подвижность и изменчивость. Можно сказать, что поэзия Майкла Филда более откровенна, чем стихотворения Элизабет Барретт Браунинг и Кристины Россетти. Все придворные помехи для высказывания желания: перчатки, кудри, кольца, цветы, лютни и письма – исчезли, и вместо них мы видим интонацию реальной речи, которая очищена от пыли литературного приукрашивания.