Чарльз Диккенс - Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим. Книга 2

Теперь поглядите: вот и доктор, неизменный наш добрый друг, он трудится над своим словарем (кажется, над буквой Д) и счастлив у себя дома со своей женой. А вот и Старый Вояка! Она очень притихла и отнюдь не имеет такого влияния, как в былое время!

А вот я вхожу в деловую контору в Тэмпле и вижу: погруженный в работу сидит за столом дорогой мой старина Трэдлс, и волосы его (там, где они еще остались) еще более непокорны, чем раньше, хотя их постоянно приминает адвокатский парик. Стол его завален бумагами. Оглядевшись вокруг, я говорю:

– Если бы теперь, Трэдлс, клерком у вас была Софи, ей было бы немало работы!

– Пожалуй, вы правы, дорогой Копперфилд! Но какое это было прекрасное время, там, в Холборн-Корт! Правда?

– Когда она вам говорила, что вы станете судьей? Но тогда об этом еще не говорили повсюду!

– Во всяком случае, – продолжает Трэдлс, – если я когда-нибудь им стану…

– Да ведь вы знаете, что это так.

– Так вот, дорогой Копперфилд, когда я им стану, я расскажу о предсказании Софи, как обещал ей…

Мы идем с ним, рука об руку. Я иду на семейный обед к Трэдлсу. Сегодня день рождения Софи. И по дороге Трэдлс говорит о своем счастье:

– Право, дорогой мой Копперфилд, я достиг того, чего так страстно желал. Его преподобие Хорес получил повышение и оклад четыреста пятьдесят фунтов в год. Оба наших сына учатся в прекрасной школе, они хорошие ребята и обратили на себя внимание успехами в науках. Три сестры Софи очень удачно вышли замуж. Еще три сестры живут с нами. А остальные три девушки после смерти миссис Крулер ведут хозяйство его преподобия Хореса. И все они счастливы.

– Исключая… – подсказал я.

– Исключая Красавицу, – продолжал Трэдлс. – Да. К несчастью, она вышла замуж за такого бездельника! Он ослепил ее своим блеском и пленил с первого взгляда. Но теперь, когда она с нами и мы от него отделались, я надеюсь, что все пойдет хорошо.

Дом Трэдлса – один из тех домов (во всяком случае, он мог им быть), в которых он и Софи мечтали поселиться, гуляя по вечерам в былые времена. Дом большой.

Но Трэдлс хранит свои бумаги в комнатке при спальне, а свои башмаки вместе с бумагами. И оба они – он и Софи – живут наверху, а лучшие комнаты уступили Красавице и другим сестрам. Ни одной свободной комнаты в доме нет, ибо большая часть «девушек», по тому или иному поводу, проживает с ними, а эти поводы невозможно счесть. И теперь здесь целая ватага девушек, и когда мы входим, они так же бросаются к двери и душат Трэдлса в объятиях. Здесь и бедняжка Красавица, вдова с маленькой дочкой, которая переселилась сюда на постоянное жительство. Здесь за обеденным столом в день рождения Софи собираются три замужние сестры с мужьями, братья мужей, кузен одного мужа и сестра другого мужа, которая, кажется, помолвлена с упомянутым кузеном. И Трэдлс, как патриарх, восседает в одном конце стола, – и это все тот же милый добряк Трэдлс, – а Софи смотрит на него сияющими глазами с другого конца стола, который сверкает, но уже не британским металлом.

Я заканчиваю. С трудом преодолеваю я желание продолжать, и медленно исчезают из памяти все лица. Остается только одно лицо – подобно небесному свету, который позволяет мне видеть все. Оно сияет над всеми, оно выше всех. И оно не исчезает.

Я повертываю голову и вижу его – строгое и прекрасное. Оно рядом со мной. Лампа моя тухнет – я работал до глубокой ночи. Но та, без которой я – ничто, не покидает меня.

О Агнес! Моя душа! О, если бы я мог видеть твое лицо рядом с собой и тогда, когда я приду к концу жизни! И в тот миг, когда предметы потускнеют передо мной, как тускнеют сейчас тени моих воспоминаний, о, если бы ты все еще была рядом со мною, к небесам воздев руку!

«Так как вы сделали это…»– цитата из евангелия от Матфея (XXV, 40).

…для ирландского великана… – Имеется в виду Патрик О'Брайн, великан ростом свыше двух с половиной метров; его демонстрировали в Лондоне в 1804–1807 годах.

Выставка мисс Линвуд– коллекция картин, вышитых цветными нитками.

…приносить присягу для получения лицензии на брак… – то есть присягнуть в том, что препятствий для брака нет, и получить разрешение на брак без предварительного оглашения в церкви. До ликвидации церковных судов в 1857 году такие разрешения выдавались за плату в помещении Докторс-Коммонс, в упоминаемой Диккенсом юридической части канцелярии епископа или генерального викария.

Старинные римские бани– один из немногих уцелевших в Лондоне памятников римского владычества; римские бани находятся в центре Лондона.

…возбудить дело перед «Британским Джуди»… – Джуди – героиня народного кукольного театра, партнерша Панча. Миссис Крапп путает ее с «джури» – судом присяжных.

Том Тидлер– персонаж детской игры «Земля Тома Тидлера» (см. комментарии к 14-му тому наст, изд., стр. 531). Старинное название игры – «Земля Тома Айдлера», т. е. «Тома Бездельника».

«Я… беру тебя…»– начальные слова фразы, произносимой невестой при совершении таинства брака по канонам англиканской церкви.

Судья Блекстон– Уильям Блекстон (1723–1780), знаменитый английский юрист.

…видел себя восседающим на мешке с шерстью… – то есть в звании лорд-канцлера, который является председателем палаты лордов, где он сидит в кресле на подушке, набитой шерстью.

«Долбит зеленый дятел»– песенка М. Келли (1762–1826) на слова известного ирландского поэта Томаса Мура (1779–1852).

Энфилд Уильям (1741–1797)– английский богослов. Составленный им сборник «Оратор, или Различные отрывки из произведений лучших английских писателей» вышел в 1775 году.

Уонтлейский дракон– чудовище, о котором рассказывает одна из старинных баллад, обработанных и изданных Т. Перси (1729–1811).

«Вечерние колокола»– вероятно, песня «Пойдем, пойдем, звонят колокола» композитора А. Ли (1802–1851).

Джек Кетч– имя английского палача XVII века, ставшее нарицательным.

Бляха старшины– значок, который получали лучшие ученики, помогавшие учителю в преподавании. Такая система организации начальных школ называлась «ланкастерской» – по имени одного из ее основателей, Джозефа Ланкастера (1778–1838), – и получила в Англии широкое распространение в первой половине прошлого века.

…останавливаюсь на втором суставе безымянного… – то есть Дэвид зарабатывает в год свыше трехсот пятидесяти фунтов.