Сергей Чалый - Наше неродившееся завтра

Ты оставляешь узелок,
Тот, что рождён суровой нитью,
А может быть, отложен срок
Всех наших радостных событий?

Остатки мыслей на крестах распяты,
Осколки чувств растроганы минутой.
Я в вас ошибся, вы не виноваты
В том, что живёте этой жизнью гнутой.

В том, что закралась невесомой глупость,
В том, что любовь слепа, когда в расцвете.
Почти за ласку принимая грубость,
Мечтать боялись осенью о лете.

Как Божий дар сносили униженья.
Коль бьёт, то любит, это ваше право.
До слепоты покорность и смиренье,
А прикрывались правдой и неправдой.

Невосполнимы прежние растраты;
Душа во льду, а вместо сердца – камень.
Я в вас ошибся, вы не виноваты,
И не согреть вас нежными стихами.

Изменить не пытаясь прошлого,
Бесполезность приняв отчаянья,
Вам желаю всего хорошего.
В жизни вашей я был нечаянно…

Собираясь с пустыми мыслями,
Как честны были мы, вы помните?
А потом сотни строчек письмами
Разбросали в холодной комнате.

Ухмыльнётся другой скептически:
О тоске, что в квартире мечется?
Вами я заболел хронически,
И болезнь, ко всему, не лечится…

Никогда не была лживой,
Не сподобилась пересудов.
И вопросом не мучалась, милый,
Чтобы бить иль не бить посуду.

Никогда не делала злого,
Пусть на сердце прохладой осень.
Как могла утешала словом,
Прижимала к груди проседь.

«Некрасивая», – в спину скажут,
Пожалею калек сирых.
Всех простивши, не взяв сажи,
Сеять буду добро по миру.

Кем была? А была верной,
Радость видела в малом чуде.
Никогда не была стервой,
И не ждите, уже не буду.

За всё мне щедрая награда,
Что вас не будет больше рядом,
Не подойдёте в темноте,
Ловя дыхание и звуки,
В людской взволнованной толпе
Вы не найдёте мою руку.

Вы не махнёте из окна
Каким-нибудь ненастным утром.
Нет, вы не скажете: «Беспутный».
Не ждать вам так же дотемна.

Узнает ласку ваших рук
Какой-нибудь слегка влюблённый,
Любимый вами, покорённый,
Когда-нибудь очнётся вдруг,

Открыв лишь самого себя,
Ладонями виски сжимая,
Он, всё на свете вдруг теряя,
Уйдёт, как крысы с корабля.

С тобой нас годы научили
Потоком сумасшедших дней,
Где мы любовь не сохранили.
Не за неё боролись. С ней.

Над нами кто-то неумелый
Кружился и шептал слова.
К тому ж забыл колчан и стрелы
Или порвалась тетива.

С пустой душою разбитною —
Был пьян, как в юные года,
Испив из братины хмельное,
Трезвел с досадою тогда.

Давно не тронуты игрушки,
За темнотой тяжёлых штор
Как пахла мятая подушка,
Пусть странно, помню до сих пор.

Но, видно, писано всё свыше,
Как – мы не в силах угадать.
Но буду рад, о вас услышав,
Вас добрым словом вспоминать.

Симпатична! Не дурнушка,
С добрым взглядом, с чистым сердцем,
Для кого-то ты игрушкой
Стала. Может, и не первой.

Что в тебе увидел некто?
Может, робота? Да с кнопкой?
Так, шагая по проспекту,
Смотрят вслед упругим попкам.

Не печалься, может, это
Коль случилось – значит, надо.
Может, вновь наступит лето,
Мир вокруг тебе наградой

Станет, радостью согретой!
В нём ты вовсе не пылинка.
Ходит твой любимый где-то,
Для кого ты половинка.

Мерной песней дождя я касаюсь холодной щеки
И целую дыханьем безгрешный изгиб алых губ.
Для тебя раскрою́ это небо на лоскутки.
Может, в чём-то наивен и даже пусть чуточку глуп.

Тихой музыкой нот превращу этот миг в вечный рай,
Отыщу твой таинственный взгляд среди тысяч других.
Рассмотри чистоту, а потом, если хочешь, карай.
Эти ноты тебе, для тебя нескончаемый стих!

На, возьми лунный свет в невесомость несказанных слов.
Нежность – пледом на плечи. Почувствуй, какое тепло!
Пусть наполнится Мир предсказаньями сладостных снов.
Ты достойна любви! Для тебя это время пришло!

Там, в оголённом осенью лесу,
Рябины гроздья, красные на сером.
А я тебе в ладонях принесу
Тепло лучей до оттепели первой,

Крик журавлей для скомканной души,
Что вдаль летят, перекликаясь мило.
Растрачивать всё это не спеши,
Так, чтоб надольше радости хватило.

Куда-то сердце рвётся в неба высь,
Не за теплом – за светлыми лучами.
И только шелест говорит: «Очнись»,
Тот самый шелест листьев под ногами.

На этом перепутье мы с тобой,
Так повелось, не говорим ни слова.
И этот лес дарует нам покой,
Даёт возможность намолчаться вдоволь.

Всю жизнь с тобой, но нет, не в этот час…
Живём такими разными мирами.
И лишь одно объединяет нас
Сегодня – шелест листьев под ногами…

Ни предать, ни соврать, непостроенное не разрушить.
Разгулявшись по чувствам, как по неисполненным нотам —
Он смотрел ей в глаза, но заглядывал в самую душу.
Он дарил ей тепло и ещё непонятное что-то.

То, что не описать никакими хмельными словами,
То, что не оставляет сомнений, даруя беспечность.
И, качнувшись, она вдруг к щеке прикоснулась губами.
И вдвоём унеслись, не сговариваясь, в бесконечность.

Это то, что когда-то назвали порывом желаний,
Безрассудством, взаимностью и неуёмностью страсти.
Не искали они, потому не нашли оправданий.
И раскрасилось небо в цветные и сочные краски…

Мир дарил им друг друга, и мир забирал их обратно,
Но за счастья глоток эту жизнь они благодарили.
Не жалели, что это мгновенье уйдёт безвозвратно.
Может, были грешны, но греха так и не сотворили…

Забыто всё, осталось только имя.
Расселась память тихо по углам.
Никто, мы знаем, в этом не повинен,
И зло берёт к несказанным словам.

В последний раз хватило полуслова
Остатки протокола соблюсти.
Нет, не сегодня. Ты была готова.
Причину только стоило найти.

Нам не хватило полууваженья.
Я заблуждался, стоя на своём.
Так получилось, не было терпенья,
А тут, прости, виновны мы вдвоём.