Василий Гурковский - Чтобы что-то вспомнить – надо это пройти

В мире всегда цена России была высокой. Именно цена России. Это, при всем к ним уважении, не какое- то государство – пятнышко, где даже название на карте написать невозможно и которое можно на велосипеде, максимум – на машине, за день проехать насквозь, это – Россия! И здесь – всегда было так – или все – или ничего. Это в тех западных странах, где правят клубки родственников и войнами лишь решают какие-то семейные или финансовые проблемы. А у нас всегда на КОНУ – «в банке» – вся Россия, и итог всегда может быть один – или она, Россия, есть, или её, России, – нет. Другого варианта – не имеем. Поэтому и за ценой не постоим! И пусть все об этом помнят. Говорю – как чувствую и думаю. Обычный слободзейский ветеран, СВИДЕТЕЛЬ.

Вот все, что знаю, все, что смог вспомнить, чисто личного, из того времени…

Без них – не было бы нас. Память о них – всегда была, есть и будет опорой нам по жизни. Счастливы люди, заставшие своих дедов-прадедов на этом свете, но не менее счастливы и те, кто дождался своих внуков-правнуков и пообщался с ними. Ведь – интересно все-таки – кто пришел тебе на смену, ради кого и чего, ты прожил свою жизнь.

Мне, в какой-то мере повезло в этом отношении – застал в живых троих из четырех прадедов, одного из двоих дедов и обеих бабушек, при наличии матери и отца. Повезло потому, что очень многие мои сверстники, не знали не только дедушек, но и отцов, унесенных войной и другими событиями, происходившими на нашей земле, перед нашим появлением на свет. Повезло потому, что я не только их видел – я с ними общался, они меня няньчили и воспитывали. И только теперь, когда у самого уже есть внуки-правнуки, совсем по-другому оцениваешь былое общение и память о родных тебе людях, для которых ты был внуком, которые тебя любили и старались что-то передать, чему-то научить, от чего-то – уберечь.

Я уже говорил, что наше поколение, еще застало ту, «натуральную» сельскую жизнь, которой жила Слободзея, да и все окрестные села нынешнего района. Это была сложившаяся за многие годы, определенная система отношений по основным параметрам – неизменная, в принципе, до появления нас на этой земле. Поэтому, рассказывая о том, кого и что застали мы, можно с уверенностью сказать, что примерно так жили несколько поколений слободзейцев до нас.

Итак – о наших предках, дедах-прадедах. Если говорить об общих чертах людей этих поколений, пришедших в нашу жизнь, 30–40 – х годов, из 19 века, то это были, (в абсолютном большинстве своем) – люди степенные, трудолюбивые и обязательные. Крепкие хозяева, умело использовавшие благоприятные почвенно-климатические условия нашего края, люди сохранившие и приумножившие нам красивое огромное село и, заложившие любовь к нему в нас, своих потомках.

Отличительной чертой наших предков было то, что это были вольные люди, не знавшие унизительной доли крепостного рабства, не знавшие помещиков, бояр и всего, что с этим было связано. Над всеми сельскими процессами, как бы крышей от любых неприятностей, витали – здоровый дух, здоровое тело, здоровые отношения, здоровый юмор, часто с подковыркой и здоровая семейственность. Тот самый приобретенный сельский коллективизм. Отцы и дети, братья и сестры, другие родственники, заселялись так, что часто больше половины улицы – была родней. Это определяло все дальнейшие внутри уличные взаимоотношения и защищало от любых внешних посягательств. Не зря на село не нападали какие-либо банды во все смутные времена, по той простой причине, что банды, как правило, были малочисленными и иметь дело с таким селом, как наше – у них не хватало смелости. А передвижение крупных военных формирований, осуществлялось по магистральным дорогам, минуя Слободзею.

Повторяю – люди тех поколений, наши предки, отличались своей неторопливой степенностью, какой-то сельской чопорностью, причем – не показной, а как бы приобретенной по наследству. Их поведение в любых ситуациях- на работе, в быту, было чаще ритуальным, но не заученной показной ритуальностью, а отшлифовано-необходимой и красивой.

Взять любое действие, даже элементарное курение. Сегодня как? – Небрежно, не глядя, раскрыл пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, 15–20 секунд – и закурил. А в то время? Надо сначала достать из кармана кисет с табаком-самосадом. Естественно, у каждого – свой кисет, иногда расшитый женскими руками. Его надо широким жестом достать, медленно развязать и расслабить, затем вынуть, оттуда же, или из другого кармана, аккуратно сложенную в платочке или тряпице, стопку чешуйчатых тонких листков из обертки кукурузных початков и выбрать их них тот, который нравится. Затем, опять ритуальным жестом, взять крупную щепоть табака из кисета (а табак – тоже у каждого свой- и по сорту, и по технологии приготовления), рассыпать его по расправленному листку, свернуть «цыгарку», толщиной в большой палец, заклеить её несколькими облизываниями, языком, и, осмотрев, – вложить в угол рта.

Далее доставалось кресало – по-русски – огниво. В «зажигательный» блок, входили: кусок камня-кремня, обломок напильника или что-то похожее и трут- из ваты, а чаще мякоти стебля папоротника или кукурузы. Трут прикладывался снизу, под кремень. Затем ударом напильника по кремню выбивались искры, они попадали на трут или жгут. Он начинал тлеть, затем его раздували. Когда он набирался жаром или «светился», от него зажигали то, что хотели зажечь – цыгарку, свечу, лампу или огонь в печке.

Этот непростой способ замены спичек и добыча огня, был тоже своеобразным ритуалом у наших дедов, и исполняли они его просто блестяще и привлекательно. Но, главное-это была работа. Работа по добыче огня и, естественно, – по важности, – одна из главных в жизни человека того времени.

Вообще, наши предки умели показать товар лицом, делали не спеша и очень качественную любую работу. Возможно, где-то что-то делалось и на публику, но оно-таки – делалось. Будучи занятыми на простых хозяйственных работах, наши деды подавали их красиво, и именно красивым и качественным сторонам дела отдавали предпочтение.

Казалось бы – что такое конная повозка? Да на нее сегодня никто и не глянет, хоть она и стала экзотикой. А раньше – каждая повозка имела «свой» голос- свой колесный перезвон, по которому ездовые узнавали их издалека, хоть днем, хоть ночью.

«Чуеш? – говорил мой дед Гавриил, – «Талан-талан!? Цэ наш кум Максым йдэ». И никогда не ошибался.

Шесть дней в неделю они работали, а в воскресение- отдыхали. В этот день- брились, мылись, ходили в церковь, на рынок, потом играли группами на улицах в карты, пили по стакану вина. И все это опять же по давно установленным ритуалам или правилам. Нам, пацанам, это нравилось. Раздобревшие мужики, особенно те, кто выигрывал (в карты), могли дать «потянуть» цыгарку. Один раз потянешь – закашляешься, табак-то домашний, – изо всех отверстий дым повалит, а мужики довольные – хохочут.