Михаил Зарубин - Илимская Атлантида. Собрание сочинений

– В ближайшие дни погода ухудшится, новый циклон с юго-запада принесет снежные массы, порывистый ветер превратит улицы городов и сел в речные потоки…

После дамы на экране появился молодой человек, немного небритый, стал успокаивать зрителей.

– Власти держат все под контролем, коммунальные службы следят за ситуацией, жизнеобеспечение будет осуществляться в полном объеме…

Глядя на молодого человека из телевизора недружелюбно, Саша хотел бы с ним поспорить, будучи убежден, что «жизнеобеспечение», о котором тот говорит, ни в коей мере к людям не относится.

Солдат прикрыл глаза. Чего только ни придет в голову. Стоит только спрятаться солнцу, и радость улетучивается вмиг, и лезут в голову безрадостные мысли и страхи.

На другой день он появился в бывшей своей конторе. Отсюда он ушел в армию, вернее, сбежал. Ничего здесь не изменилось за три года. Если не считать, что кто-то ушел на пенсию, кого-то повысили по службе. Главный инженер сменился. Он отправил Сашу в армию, а не в тюрьму, и ему не простили самоуправства. Начальник управления был прежний, порядки остались старые.

На прием он попал в конце рабочего дня, хотя сидел у двери с самого утра. По тому, как часто в кабинет забегал начальник отдела кадров, Саша понял – идет обсуждение его личности. Учитывая отсутствие прежнего главного инженера, он догадывался, что обсуждение явно не в его пользу.

– Ну, здравствуй, герой! – глядя почему-то в окно, бодро проговорил начальник.

– Здравствуйте…

– Рассказывай о своих подвигах, – он быстро окинул Сашу взглядом, в котором дружелюбия не было.

– Чего рассказывать. Служба как служба.

– Ну, не на каждой службе ордена получают.

– В Афганистане случается…

– Конечно, конечно. Мы гордимся тобой.

– Да ладно, чего там.

Тут начальник заметил, что Саша стоит.

– Чего стоишь-то, садись. Какие могут быть церемонии.

Саша сел за длинный письменный стол. Его отделяло от начальника метров пять, сидеть было неудобно, чтобы видеть говорившего, нужно было повернуться спиной к столу. При этом проситель был как на ладони, а начальник закрыт по пояс, иногда поворачиваясь в кресле в разные стороны.

– Зачем к нам-то пожаловал, Александр?

– Как зачем? Работать.

– Да-а-а… А на какую должность рассчитываешь?

– Это вам решать, Андрей Федорович.

– Пока мне нечем тебя порадовать. Даже маленькой должности у меня нет.

– Но ведь существует закон, за мной остается право на прежнюю должность.

– Право остается, а работы нет. Знаешь, как говорят: «Правото римское, а конвой – вологодский…»

– Если должности мастера нет, можно замерщиком по рабочей сетке. Я подожду, пока что-нибудь освободится.

– Александр, насколько мне известно, у тебя инвалидность, поэтому должность мастера тебе противопоказана.

– С чего вы это взяли, где такое написано?

– Так юристы говорят.

– Когда они успели вам это сказать? Я документы никому не показывал, кроме начальника отдела кадров.

– Успели, Саша, дело-то серьезное…

Глядя на слащавую, неискреннюю улыбку начальника, Александр вдруг осознал, что здесь он никому не нужен. Неважно, что у него несколько военных наград и тяжелые ранения в придачу. Он – чужой, а здесь нужны свои.

– Так что же, Андрей Федорович, вы мне в работе отказываете?

– Ни в коем случае. Как я могу афганцу отказать? Просто работы сейчас нет. Да и кто тебя в армию гнал? – неожиданно брякнул начальник. – Умнее надо было быть. Ну, посидел бы на зоне годок, и то вряд ли, скорее всего, условно бы дали. Вы же с Анатолием Петровичем перехитрить всех решили, и вот результат. И ему у нас места не нашлось.

– У меня, как участника боевых действий, при приеме на работу имеются льготы.

– Льготы пусть предоставляют те, кто их придумал. Я тебя в Афганистан не отправлял.

– Родина отправила.

– Ну, вот к ней и обращайся.

– А у вас, что, Родина другая?

– Ты не умничай. Спасибо скажи, что время на тебя трачу.

– Низкий поклон вам за это.

– Давай так: как только у нас что-то появится, сразу же сообщим.

Наутро Саша был у военкома. Прежнего весельчака-подполковника перевели на повышение, новый, слушая Сашину просьбу о трудоустройстве, хмурился, зачем-то перебирал бумаги на столе, долго молчал, потом признался:

– Я не знаю, что делать. Ты не первый, кого не берут на старую работу, как будто в Афганистане людей черной краской пометили. Твой начальник – сволочь известная. Но у него высокие покровители, сам понимаешь…

– Помогите хоть с общежитием, две ночи на вокзале сплю.

– С общежитием помогу. А насчет работы – дай мне хоть недельку. Что-нибудь придумаем, мир не без добрых людей.

Военком для Саши работу нашел. Организация была небольшой, занималась системами центрального отопления в жилых и общественных зданиях, устройством автоматики при монтаже вентиляционного оборудования и многим другим. Однако Саше технической работы не досталось, стал он заведовать кадрами, попутно отвечал за технику безопасности, был завхозом в административном здании. Видя его безотказность, поручений давали много. Вскоре он стал начальником штаба гражданской обороны. Особой «обороны» на объектах не было, зато поступало много бумаг, на которые требовался незамедлительный ответ о проделанной работе. Ушла в декрет кладовщица, и ее обязанности тут же перекочевали к Саше. Часто производственный отдел не успевал подготовить бумаги, тогда за написание усаживали всех, кто находился в конторе. Эта доля не обходила и молодого человека.

Саша подолгу задерживался на работе, ведь результат ее оценивался килограммами исписанных бумаг и вовремя поданных отчетов. На работу и с работы ходил пешком, общественный транспорт в городе работал с перебоями. Склад его организации располагался в старой церкви. Церковь была каменная, основательная, никаких пристроек, кроме дощатой караулки, у нее не было. В плане церковь напоминала крест. В отдельных местах для установки монорельса пробили стены, и Саша видел, из чего они сделаны. Старинные строители облицевали церковь внутри и снаружи кирпичом, середину засыпали бутовым камнем и залили известковым раствором. Стены со всех сторон подбелили. Окна широкие. Подшивной дощатый потолок заштукатурен и тоже побелен. Пол – из больших гранитных плит, хорошо обработанных.

Саша много времени проводил на складе. Он не задавал себе вопрос, почему склад находится в церкви. По стране многие церкви, большие и малые, использовались совсем не по назначению. В них были спортзалы, склады, госучреждения, клубы, все это стало давно привычным и никого не удивляло.

Однажды его вызвал начальник. Разговор был короткий: