Михаил Зарубин - Илимская Атлантида. Собрание сочинений

– Все, что мы сегодня услышали – это голая теория, – продолжал сопротивляться Карнаухов. – Надо еще раз на месте побывать, – словно приказывая самому себе, твердо произнес генеральный директор.

На другой день Алексей Федорович один подъехал к интересующим его домам на улице Колесной. Машину, как всегда, было не припарковать. Действовала отработанная схема: водитель ищет любое свободное место и подъезжает за начальником по телефонному звонку. Алексей Федорович пошел один, и неожиданное чувство надежды и вдохновения на какое-то время овладело им. Он с энтузиазмом молодого золотоискателя взялся за расследование на месте.

Фасад дома, выходящий на Колесную, выглядел неопрятно, на уличную суету поглядывали три этажа подслеповатых окон, наполовину закрытых фанерой. Фасадная стена с многочисленными разной глубины и длины трещинами напоминала морщинистое лицо старухи. Наиболее широкие расщелины скопились в цоколе.

– Понятно, – вслух сказал Алексей Федорович в уверенности, что его никто не слышит.

Во внутренний двор, где находились подъезды, вела арка, ее бока были побиты и поцарапаны проезжавшими здесь машинами.

В углу тесного двора притаилась тоже тесная будка охранника, обшитая профнастилом.

– Кого же они здесь охраняют? – опять вслух произнес Алексей Федорович.

К дому была пристроена котельная, сейчас заваленная полиэтиленовыми мешками со строительными отходами, заставленная мусорными баками.

Второй дом, подготовленный к продаже, стоял уже без окон и дверей. Алексей Федорович заглянул в подъезд. Зловонный запах встал на пути строителя непроницаемой стеной. Директор быстро пошел через арку в следующий двор, тот был побольше и поуютнее, третий дом, расположенный в соседнем дворе, был жилым, вход в него находился на другой улице. Чтобы войти, нужно было обойти весь микрорайон. Дом как брат-близнец походил на предыдущий.

Алексей Федорович лишний раз убедился, что уплотнительная застройка – совсем не современное изобретение. И при царе-батюшке центр города уплотнялся, даже небольшие свободные участки активно застраивались. Так образовывались вторые и третьи дворы, куда никогда не заглядывало солнце, окна домов озарял не прямой дневной свет, а отраженный от противоположных стен. О детских площадках и озеленении вообще говорить не приходилось.

Сняв кепку, Алексей Федорович глубокомысленно почесал лоб, прикинул, что может получиться из его романтической затеи. Конечно, из двух домов один придется снести, чтобы расширить двор для вспомогательных построек: на время строительства нужна площадка под башенный кран, бытовки и много чего другого, необходимого для стройки. Что же останется в итоге? Домик в три этажа, с полуразваленным уличным фасадом, который практически не восстановить в первоначальном виде, только и жди каждый час, что рухнет, и тогда дорогая власть спуску не даст. Нет, решил для себя Алексей Федорович, прибыли от такой стройки ждать не придется. А где ж найти инвестора, который в убыток себе построит?

Генеральный приехал на работу расстроенный, увидев его, Николай Иванович сразу понял, в чем дело.

– На месте побывал, дома посмотрел?

– Да, Николай.

– Ну и как?

– Плохое впечатление они оставили у меня.

– Я ведь говорил, – с легким самодовольством напомнил заместитель.

– А о чем ты говорил, я что-то не припомню.

– Да…а, – попытался что-то сказать заместитель, но Алексей Федорович тут же его перебил.

– Помолчи, Николай. То, что я увидел, объяснять не надо. Удивляет отношение Комитета по градостроительству и Комитета по охране памятников, это ведь они должны давать предложения – что делать и как сделать.

– Ой, наивный ты человек, Алексей Федорович, больно им это надо.

– В том-то и дело, что им не надо. А нам оно надо?

В конце рабочего дня Алексей Федорович договорился о встрече со своим давним знакомым, замдиректора Фонда имущества. Фонд является основным продавцом государственного имущества города, и дома на Колесной улице также продавал он.

Выслушав гостя молча, важный чиновник пронзительно посмотрел на Алексея Федоровича и удивленно спросил:

– А чего ты хочешь от меня?

– Надо переделать условия торгов или вообще отменить их.

– Как ты это себе представляешь?

– Вернуть на доработку Комитета.

– Конечно, и добавить, что это сделано по твоей просьбе, – хохотнул замдиректора Фонда.

– Нет, я на это не претендую.

– Спасибо, друг, – продолжал шутить начальник. – Послушай меня, Алексей Федорович, все, что сейчас ты рассказал мне, это твои сомнения. В Комитетах сидят специалисты и делают свою работу добросовестно. Могут ли быть ошибки? Наверное, могут. Но нельзя так вот с кондачка все перечеркнуть.

– Остановись, Сергей Алексеевич, убери слово «кондачок», это не мой принцип работы. Я тебе объясняю, что проведены изыскания, и уличную фасадную стену в данном случае не удержать, она упадет, площадью второго дома надо жертвовать в пользу инсоляции, озеленения и детских площадок, паркинг под первым домом под большим вопросом.

– Ну чего ты повторяешься, я слышал это. Я тебя понял.

– Если слышал, то придумай выход.

– Еще раз говорю, мы организация-продавец.

– Но вы же государева организация.

– С чего ты взял, мы акционерное общество.

– Однако, учредитель-то у вас один – это Санкт-Петербург.

– Да, учредитель город.

– Но ведь город не может продавать всякую лабуду, даже через вас.

Диалог прервался.

– Хорошо, Алексей Федорович, – наконец смилостивился начальник, – попробую я переговорить с Комитетом по градостроительству. Если меня за больного не посчитают, тогда может что-то получится.

Дня через три Сергей Алексеевич позвонил.

– Слушай, Федорович, с тобой хотел поговорить мой директор, возьми материалы и завтра к девяти утра заскочи к нам, сможешь?

– Смогу, – волнуясь, ответил генеральный.

С директором Фонда Алексей Федорович был знаком по его прежней работе, тот долгие годы работал в администрациях нескольких районов города, где пользовался авторитетом у всех, кто сталкивался с ним. Он всегда был вежлив, но при этом соблюдал дистанцию в отношениях, не позволяя себе повышать голос на подчиненного ни в какой ситуации. Как это ему удавалось, известно было только ему. С ним всегда было приятно встречаться, слушать его советы и даже выполнять поручения. Он никогда не забывал о своих обещаниях, всегда выполнял их, и, конечно, был всеми уважаем.

После искренних приветствий директор Фонда попросил Алексея Федоровича рассказать о сомнениях по поводу реализации аукционного предложения. Алексей Федорович рассказал подробно, показал материалы по геологии и гидрологии, эскизный проект, конструктивные проработки по временному креплению уличного фасада стены дома. Директор со вниманием слушал, вникал в чертежи, что-то записывал в своем блокноте. На вопросительно-удивленный взгляд Алексея Федоровича пояснил: