Михаэль Кречмер - Игуасу

– Вот тут, собственно говоря, все и происходит…– довольно будничным голосом поведала Пиранья. Она вытащила из кармана маленький фонарик и посветила внутрь: луч яркого электрического света высветил чистый бетонный пол, какие-то крюки, приделанные к стенам и толстые, покрытые рыжей ржавчиной цепи.

–Тут враги “Черных пауков” ожидают своего последнего часа, – замогильным голосом произнесла Пиранья, – Согласитесь, что тут сама атмосфера располагает к тому, чтобы подумать о вечном…

– При желании заключенный может получить Библию, Коран или кодекс Трипитака на китайском или индийском языках. Черные Пауки уважают духовные потребности своих врагов, – бойко пояснила Пантера.

Пантера и Пиранья легко спустились вниз, и нам ничего не оставалось, как последовать их примеру, при этом я больно ударился головой о потолок, явно рассчитанный исключительно на низкорослых пленников.

– Здесь всегда темно? – заикаясь спросил Барак. По-видимому, мрачное помещение и на него подействовало удручающе.

– Нет, почему же…– пожала плечами Пиранья и пошарив рукой у двери щелкнула выключателем. Помещение осветилось тусклым красноватым светом лампочки, сиротливо висящей под потолком.

– Твою мать! – хрипло выругался Барак (чего с ним обычно не случалось), сделал два шага назад, больно отдавив мне ногу. Я хотел было высказать все, что думаю насчет тех, кто не смотрит под ноги, но в это время увидел, что так напугало моего друга, и обомлел. В дальнем углу подвала висел скелет, привязанный цепью к кирпичной стенке цвета свежего мяса. В красноватом свете лампочки скелет переливался загадочным спектром цветов: от болезненно-желтого до бордового, но особенно меня поразил череп с аккуратной дыркой между пустых глазниц и выбитыми верхними зубами. Было ясно, что обладатель скелета расстался с жизнью как раз из-за дырочки между глаз. Наверное, это у них и называлось “утилизация”.

– “Этого еще не хватало” – с ужасом подумал я.

– А это Кико! – засмеялась Пиранья и махнула рукой в сторону скелета, – Так мы его называем. Его подстрелил дон Бальтазар еще до моего рождения. Кажется, это был какой-то неподкупный полицейский.... Вообще дон Бальтазар добрый католик и не одобряет всех этих глупых традиций, вроде коллекционирования засушенных голов врагов, но вот этот скелет он все-таки решил сохранить на память.

– Ну а это, – она посветила на противоположную стену, – Орудия для пыток.

На стене были развешены какие-то приспособления из покрытого бурой ржавчиной железа. Среди них я быстро узнал знаменитый испанский сапог и страшную “железную деву”.

– По правде говоря, мы используем эти предметы для украшения. Ну и чтобы заключенным не было скучно пока они ожидают ну это…– Пантера стала объяснять, обращаясь почему-то только к Бараку.

– Все так, – согласилась Пиранья, – Дон Бальтазар посетил однажды музей инквизиции в Мадриде, после чего заказал в Китае такие же приспособления, чтобы украсить гостиную в своем доме. Он хотел даже приказать ограбить музей, но перевозить все в Бразилию было слишком хлопотно. Ну а потом бабушка сказала, что гостиная так выглядит слишком мрачно, вот дон Бальтазар и перевез все барахло сюда, в том числе и скелет несчастного Кико.

– Если что, все в рабочем состоянии. Я лично проверяю! – мрачно заявил Крокодил, до этого хранивший молчание.

Перед тем, как мы поднялись наверх, Крокодил показал нам небольшое отверстие под самым потолком. Отверстие меньше метра в ширину и сантиметров сорок в высоту было плотно закрыто на замок. Когда Крокодил с заметным усилием отодвинул засов, мы почувствовали, как в подвал проникла живительная ночная прохлада. Отверстие выходило прямо на пустырь, за штабом “Черных пауков”.

– Это для вывоза трупов. У нас тут все функционально, – так же мрачно сказал Крокодил.

Поздно ночью, когда Маурисио отвозил нас в хостел, я поинтересовался у своего друга, с чего вдруг он считает своим кумиром Меира Лански, жестокого и безжалостного преступника. Барак на мой вопрос не ответил, а вместо этого стал с воодушевлением рассказывать, как в 1937 году в Нью-Йорке ребята Меира Лански из еврейско-итальянской мафии ворвались на съезд местных нацистов, организованный германским консульством, отделали всех присутствующих бейсбольными битами и в конце помочились на портрет фюрера. Ну а великий Фьорелло Ла-Гардиа намекнул начальнику городской полиции, что в расследовании данного дела можно не проявлять служебного рвения…

– Может быть, кто-то из них понял, что на каждого урода найдется кто-нибудь с бейсбольной битой…– резюмировал мой друг.

5

Три дня спустя. Рио-де-Жанейро. Не самый симпатичный район недалеко от Сахарной горы.

Почему-то водитель такси не понравился Бараку. Мы сели в его машину на стоянке у подножия Сахарной горы со знаменитой статуей Христа, куда поднимались в целях любования закатом. Правда, как выяснилось, солнце садилось не в сторону океана, как нас убеждали в турбюро, а в сторону утыканных убогими лачугами холмов с западной стороны. Но все равно – виды были великолепные и несмотря на толпу китайских туристов, мы получили свою порцию удовольствия.

– Что-то не нравится мне этот тип…– Барак толкнул меня локтем.

Проблема была в том, что поделиться этим ценным наблюдением, Барак счел необходимым, когда потрепанное такси уже неслось по узкой извилистой дороге с густой тропической растительностью с двух сторон.

Я пожал плечами. Я уже давно убедился, что южноамериканские таксисты большей частью представляют собой галерею колоритных типов, многие из которых привели бы в восторг старика Ламброзо. Но в этом они мало чем отличались от их израильских коллег. Тем более, наш сегодняшней водитель менее других напоминал громилу – это был довольно тщедушный тип с копной черных вьющихся волос и маленькими усиками. Он заискивающе улыбался, постоянно подмигивал и пытался завести непринужденный разговор, но по причине абсолютного незнания английского эта попытка не увенчалась успехом. Даже понять, куда нам нужно, он смог только, когда я показал ему визитную карточку хостела, случайно завалявшуюся у меня в кармане.

– Обычный тип…– сказал я. – Можно подумать: израильские таксисты все выпускники Техниона. Хватит видеть в каждом встречном бандита. Ты забыл, как два дня назад мы провели с ними незабываемый вечер!

– Ха! Было круто! Но вот не знаю… Должны ли мы испытывать угрызения совести за то, что участвовали во всем этом.

– Прекрати эти свои интеллигентские штучки… Это же не мы торгуем наркотиками, а ребята из “Черного паука”. Мы только наблюдали со стороны. И выложили за это удовольствие аж пятьсот гринов. – ответил я.