Валерий Климов - Прощай, Баку!

С Виталиком он дружил с первого дня их поступления в школу, произошедшего девять лет назад. Так получилось, что обе их девятиэтажки сдавались в эксплуатацию и заселялись жильцами в их последнее дошкольное лето, практически, одновременно, и их семьи, как и многие другие, въехали в эти дома лишь в самом конце августа.

Поэтому, в тот свой самый первый школьный день Алексей, увидев в школе мальчика из соседнего дома, сразу же с ним подружился, и, хотя их рассадили, при этом, за разные парты (причем, каждого мальчика обязательно сажали рядом с девочкой), это не помешало им тогда провести все их первые перемены вместе, что, несомненно, помогло обоим сразу же освоиться в новом для них коллективе.

С тех пор они были, что говорится «не разлей вода»: вместе ходили в школу, вместе из нее возвращались и, естественно, бедокурили всегда тоже вместе: по крайней мере, во всех школьных и дворовых историях, плохих ли или хороших, они были замешаны всегда оба.

В начальных классах Горшенков, поскольку его родители днем находились на работе, сразу после школы шел вместе с Алексеем к нему домой и находился там аж до семи часов вечера, пока его не забирала домой возвращающаяся с работы мать Виталика.

Все это время, до ее прихода, Родионов с Горшенковым проводили вместе: делали уроки, играли и обедали под бдительным присмотром бабушки Алексея.

Немного повзрослев, Виталик после школы стал оставаться в своей квартире один вплоть до прихода его родителей с работы. И теперь уже Алексей стремился под разными предлогами улизнуть из дома к Виталику – туда, где они могли беззаботно болтать на самые разные темы, придумывать очередные мелкие каверзы и бесконечно строить грандиозные планы.

Они даже кружки посещали, до поры – до времени, одни и те же: шахматный, теннисный и фотографический.

И лишь в девятом классе их личные интересы стали понемногу расходиться в разные стороны.

Горшенков вместе с их одноклассником Марком Пятницким, имевшим громкое прозвище «Доцент», по-настоящему увлеклись легкой атлетикой: Марк – стайерским, а Виталик – спринтерским бегом. И это их увлечение оказалось довольно серьезным.

Оба они довольно быстро попали в молодежную сборную Азербайджанской ССР по легкой атлетике и стали часто ездить на соревнования в различные города страны.

Конечно, это не могло не отразиться на их успеваемости, но зато сполна окупилось ростом их популярности среди одноклассников… и не только.

Одни их рассказы о посещаемых ими городах и, само собой, обычные спортивные байки всегда собирали вокруг них целые группы благодарных слушателей.

Что же касается Родионова, то его стали увлекать игра на гитаре с сочинением собственных песен и занятия в школьном оперативном отряде или, как его еще иногда называли – отряде содействия милиции.

В этом отряде, руководителем которого был завуч их школы по воспитательной работе Юрий Вячеславович или «Винни Пух», как его звали школьники за его круглое лицо и кругловатую фигуру, Алексей вместе с другими заинтересовавшимися данными занятиями старшеклассниками обучался основам рукопашного боя, криминалистики и правоведения.

Помимо этих увлечений Родионову, поскольку он хорошо учился и был одним из самых заметных школьных активистов, приходилось весьма часто принимать участие в самых различных олимпиадах по всем основным школьным предметам, шахматных соревнованиях, смотрах художественной самодеятельности и, конечно, собраниях комитета комсомола их школы, в состав которого он входил вместе с еще одним своим приятелем по классу – Сергеем Розовым или просто «Серым», как его звали близкие друзья.

Сергей относился к тому типу людей, про которых обычно говорят: «свой в доску». Это был, на редкость, открытый, спокойный, порой даже в чем-то медлительный, но способный мгновенно «взорваться», если его затронуть за живое, юноша.

Он всегда производил впечатление надежного человека, и поэтому с ним Алексею всегда было также легко, как и с Виталиком. Единственное, что мешало тогда их более частому общению, было то, что Сергей жил в диаметрально противоположной (по отношению к школе) от него стороне.

Впрочем, начиная с девятого класса, Родионов после школьных занятий проводил с ним время, пожалуй, уже не меньшее, чем с Горшенковым, так как, помимо комитета комсомола, Розов также входил в состав оперативного отряда и кружка школьной художественной самодеятельности, которые посещал и Алексей.

Что же касается шахмат и футбола, то на них были, буквально, «помешаны» не только Родионов и два его самых близких друга, но и добрая половина остальных их одноклассников.

На констатации данного факта приятные размышления Алексея прервал громкий голос его бабушки, упорно звавшей его завтракать.

«Да, пожалуй, действительно, пора вставать», – решил Родионов и, встав с дивана, натянул на ноги свои спортивные штаны.

Сделав после этого пару разминочных движений корпусом, он поспешно покинул свою спальню и бодро прошел в ванную комнату.

Наскоро умывшись и тщательно вытершись полотенцем, Алексей внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале и, увидев у себя на подбородке несколько небольших выросших волосинок, осторожно сбрил их дедовским станком.

«А ведь совсем скоро, видимо, придется уже перейти на ежедневное бритье, – подумал Родионов. – Вот, где будет морока».

Прыснув, напоследок, на себя одеколоном, он, наконец-то, вышел из ванной комнаты и без промедления направился в кухню, где на кухонном столе его ждали готовые к употреблению бутерброды и стоял традиционный бокал с горячим чаем.

Бабушка, приготовившая ему завтрак, уже занималась чем-то своим на балконе, а дед, встававший раньше всех в их семье, видимо, как всегда, ушел на работу еще час назад.

Дед Алексея, фронтовик, человек с большим жизненным опытом, не привыкший сидеть без дела, и на пенсии нашел себе работу по силам – устроился дежурным лифтером в своей же девятиэтажке.

Мать Родионова тоже, скорее всего, была уже на работе. Она работала экономистом на каком-то военном заводе и всю жизнь разрывалась на два дома: квартиру, где жил Алексей с бабушкой и дедушкой, и квартиру в полутора часах езды от них, где жил его больной отчим, периодически ложившийся в больницу, но так и не излечившийся до конца от своего недуга.

Плотно позавтракав, Алексей встал из-за стола и, подойдя к телефонному аппарату, находившемуся в прихожей на прикрепленной к стене подставке, поспешно набрал телефонный номер Виталика.

– Да, – послышался в трубке знакомый голос. – Это ты, Лех?

– Я, – рассмеялся Родионов. – Ты что… ясновидящий?

– Ага… Давай ко мне! Я – один здесь, – сказал Горшенков. – Жду!